Идущая

Вика перевела взгляд на голос — вошла Бабушка, и Вика сразу поняла, что именно так, с большой буквы, и это не имя даже, а скорее, почётное звание. И она не взялась бы определить возраст вошедшей, потому что опасалась оперировать такими большими числами. Нет, Бабушка вовсе не выглядела дряхлой, хотя волосы её были белыми совершенно. И, кстати, только при взгляде на её лицо Вика впервые поняла, что именно подразумевают, говоря: "лицо, как печеное яблоко". Именно так: коричневатое, как от многолетнего, въевшегося загара, и сморщенное. Но Вика даже со здоровой ногой не побежала бы с ней, например, стометровку наперегонки, потому просто, что заранее сказала бы победителя.

— Доброе утро, деточка, — сказала Бабушка Вике, улыбаясь улыбкой Чеширского Кота, только улыбка эта была такой теплой, что девушке самой захотелось сощуриться и замурлыкать. — Не бойся, здесь всё будет хорошо. К тому же, завтра в кадарской столице начнется такой пожарище, что Шегдару не до вас будет… Раир, — на минутку переключилась Бабушка, — сбегай, пжалста, позови Ликта, сейчас будем обедать.

Вика удивленно хмыкнула Бабушкиному "пжалста": совершенно неожиданному и совершенно уместному. Раир поднялся и, кажется, испытал желание вежливо поклониться Бабушке. "Глюки, глюки, — подумала Вика. — Чур меня!"

— Ну а ты, прыгунья, — Бабушка снова повернулась к ней, — расскажи пока, как ты себя чувствуешь. Да не "хорошо, спасибо за заботу", а хорошенечко, обсто-ятельно обскажи, что болит, где и как, и что не болит.

Потом, засыпая, Вика вспомнила свое давешнее намерение "прощупать Бабушку на вшивость", удивилась себе, подумала, что такое неестественное спокойствие и безоговорочное доверие случайной встречной, от которой за версту несёт магией, да так, что даже полная бестолочь, вроде Вики, заметила, — всё это наводит на мысль о том, что им устроили промывку мозгов. Подлое и безжалостное злое колдунство. Придя к этому оптимистическому решению, Вика совершенно успокоилась и заснула.

Непредвиденный "отдых в горах" пришёлся очень кстати, чтобы хоть немного привести в порядок нервы Вики, порядком измочаленные непривычностями, невероятностями и прочими стрессовыми ситуациями. К тому времени её сознание очень напоминало внутренность рояля: куча натянутых струн и всё новые молоточки, проверяющие их на прочность. А здесь, в глубине гор (которые Вика всегда обожала), было так спокойно и легко, и так просто было согласиться на почти любые условия игры, что девушка просто махнула рукой и на Шегдара, и на прочие свои проблемы; она даже не изводила себя больше сомнениями относительно наличия себя в мире живых: может, всё это, и правда, — только предсмертный бред, ну и ладно, и пусть его, какая разница… Она мало думала и много спала ("Довод в пользу теории о злом колдунстве", — злорадничал внутренний скептик), и понемногу ела, просыпаясь, и послушно подставляла ногу примочкам, мазям и компрессам, и литрами пила отвары ("Отравы", — не унималось ехидство), настои, чаи и прочую народную медицину, которой бесперебойно потчевала её Бабушка. И ещё она вдохновенно перекидывалась шутками с Ликтом и задушевно трепалась обо всякой ерунде с Раиром, и выспрашивала у Бабушки состав, рецепты и свойства многочисленных её снадобий… И быстро шла на поправку.

С постели Вика встала на пятый день после того, как пришла в себя. Она, собственно, встала бы и раньше, если б не её собственное нетерпение. На второе утро, проснувшись, она обнаружила, что нога не только не болит, но и вообще в полном порядке. Вика удивилась, приподнялась на локте — нога молчала. Она села, пошевелила ногой — нога молчала. Она радостно откинула одеяло, соскочила с кровати, намереваясь опробовать туристический маршрут кровать — порог, но у ног были другие планы, и девушка эффектно спикировала носом в пол с грохотом, от которого содрогнулась вся избушка. Первым делом пред выпученные глаза Вики примчался Ликт, сердито сообщивший (убедившись, что она цела), что шило в известном месте — ещё не повод устраивать избушкотрясение.

— И почему тебе неймется? — Несколько обиженно спросил Раир, с помощью Ликта возвращая Вику в исходное положение.

— Наверное, она вспомнила, что хороший удар по голове иногда вылечивает от безумия, — глубокомысленно предположил Ликт. — Чтоб его кошки съели! — добавил он, тщетно пытаясь спрятать улыбку.

— Ну уж нет! Не собираюсь я лечиться такими варварскими методами! — решительно заявила Вика. Смеяться было куда приятнее, чем кричать от горячей боли, взорвавшейся в ноге и боку, и, разумеется, Вика рассмеялась. — И почему, скажи на милость, есть кого-то должны кошки? Почему уж тогда не мышки? Или блошки? "Чтоб тебя бешеная блоха затоптала!" — тоже звучит неплохо.

— Просто так говорят, — отсмеявшись, пожал плечами Ликт.