Идущая

— Вот как раз этого я и не знаю, — вздохнула Реана. — Во-первых, Реда ещё по дороге в Нори-ол-Те научила меня разжигать огонь магией. Ну, это ещё ничего. Но во-вторых… Я не только это умею… И я, кажется, могу при желании вспомнить массу интереснейших деталей из истории этого мира, — она смотрела тревожными глазами, и ей очень хотелось погрызть губу, от нервов помогает. Раир молчал, и она продолжала. — Я ведь не знаю, что, собственно, случилось! Я знаю только, что Реда замолчала, я не ощущаю больше, что часть сознания живет отдельно, не подчиняясь мне, но я… Мне кажется, я не уничтожила её! Я знаю то, что мне неоткуда знать, и умею то, чего уметь не могу! Чёрт возьми, Раир, я думала, всё уже хорошо, всё закончилось, но нет! Та сволочь, что играет моей судьбой, ещё не наигралась! Мне страшно, как и раньше… Нет, ещё хуже!

Раир обнял её.

— Мы сумеем отыскать выход. Для начала скажи, что ещё ты умеешь?

Реана вздохнула.

— Много чего, кажется. Я стараюсь не вспоминать, но умею… Ну, вот…

Она отстранилась, села прямо, впилась глазами в первый подвернувшийся предмет, обломок дерева, зажмурилась на миг, снова открыла глаза, выбрасывая одновременно руку. Деревяшка швырнулась прочь, угодила в ствол близрастущей сосны, да так, что сама разлетелась в щепки, а с веток обрушилась целая лавина. Ликт, разумеется, проснулся; поднял голову, кривясь и щурясь, пригляделся сквозь нечёсаные светлые пряди и положил голову на место. Девушка повернулась к Раиру, из глаз её медленно уходило изумрудное ледяное пламя. Раир с усилием расплел пальцы, рефлекторно свернувшиеся в знак огня. В глазах, потемневших уже, остался только отчаянный вопрос: "Ну и что мне с собой делать?", — почти безнадёжный, но и безнадёжно упрямый.

— Я не хотела так громко, — вполголоса сказала она, будто извиняясь. — Всё бы ничего, если бы не… Чтобы… так — нужно ненавидеть. Я не знаю почему, но… Чтобы запалить что-нибудь или швырнуть вот так, нужно вызвать в себе сначала ненависть, ледяную, презрительную, она заполняет всё… и тогда всё возможно. У меня тогда больше силы, чем… Чёрт, понятия не имею, с чем это сопоставить! Просто я совершенно точно знаю, что могу всё! Это — магия? Или только чёрная магия?

— Я не знаю, что ты разумеешь под "чёрной", но это кеилишен, магия, разумеется, — сказал Раир.

— И всегда нужно… нужна такая ненависть? — почти с ужасом спросила Реана.

— Отнюдь, — Раир уселся поудобнее. — Человек, начавший практиковать магию, должен сосредоточиться на чём-то одном, собрать всю свою силу в одну точку. Для этого нужна помощь.

— Ненависть?

— Проще всего использовать сильные чувства. Страх, ненависть и любовь подстёгивают тело, разум и волю, и при определенном умении возможно переплавить их в силу. Ненависть — самый простой путь, тагитоден. Потому, что это чувство вызвать проще всего — в особенности, если практикуешь боевую магию.

— Мне нравится выражение "самый простой путь", — заметила Реана. — Оно подразумевает, что есть и другие.

— Да, разумеется, — кивнул Раир. — Вечных много — много и путей. Есть ещё сосредоточение в молитве: хофитоден, в красоте: эилейтоден… Можно использовать любое чувство. Но они — как палка для сломавшего ногу. Когда снова научишься ходить, на палку опираться не обязательно. А немало магов становятся рабами своих чувств, потому что слишком долго не решаются отложить палку и пойти самостоятельно. Но настоящий человек использует сердце и разум, а не подчиняется им. Потому сильный спокоен, ему нет нужды замутнять сознание яростью, с непривычки ему труднее, но и сумеет он больше. Я предпочитаю путь Кеила: равновесие и спокойствие.

— Ок, — улыбнулась Реана, — хорошо, философ, ты меня убедил. Значит, буду учиться ходить на своих двоих, без подпорок.

"Да, — подумала она Раиру, спохватившись. — Ещё я умею думать вслух и слушать мысли. Поможешь мне попрактиковаться?"

"С удовольствием, — ответил он, сначала немного удивившись, а потом улыбнувшись. — У тебя получается почти неплохо".

Что до ходьбы на своих двоих — этим трое и занялись назавтра с похвальным рвением. То есть, ноги-то ни Реаны, ни Ликта хвалить своих хозяев не собирались, скорее наоборот, но Раир не собирался оглядываться, а останавливаться тем более. До сих пор Реана думала, что так устать можно только после бега на марафонскую дистанцию. Что ж, людям свойственно ошибаться!