Идущие на смех

Второй заседатель. Истец, почему вы жене не платили алиментов?

Истец. Отказалась. Официально. У вас в деле – её заявление.

Судья. Ответчик, когда вы в последний раз видели отца?

Ответчик. Месяцев за шесть до своего рождения.

Истец. Эх, Леша! И у тебя сын растёт, он тебе за меня тем же отплатит. (Судье.) Да я каждый год сюда приезжал и издалека, тайком на него любовался.

Первый заседатель. Почему же тайком?

Истец. Чтобы покойницу не огорчать. Она с меня слово взяла. А я её обмануть не мог… Святая была женщина… Вот смотрю сейчас на него, и сердце сжимается: те же глаза, нос, губы…

(Отворачивается, принимает таблетку).

Ответчик. Значит, вы продолжаете требовать, чтоб я вам алименты платил?

Истец. Да, требую. Не волнуйся, тебе недолго придётся нести расходы: у меня астма, и я после второго инфаркта… Послушай, человек ты или зверь?!.. Ведь перед тобой старик отец… Понимаешь – отец! Неужели в тебе молчит голос крови?!

Ответчик. Молчит. Да он и не может заговорить, потому что я – не ваш сын.

Истец. Что?.. Слышите, товарищи судьи, какую он лазейку нашёл?.. Алёша, опомнись! Мать не позорь!

Ответчик. Я не Алёша. Меня зовут Виктор. И фамилия моя не Орлов, а Валежко. Вот мои документы. Простите, товарищи судьи, за этот маскарад, но иначе такого фрукта нам бы не одолеть. Это мы с ребятами придумали, когда повестка пришла. Мы не сомневались, что он не догадается – ведь он сына и в глаза не видел. А Алёша Орлов сейчас в экспедиции. Он ни о чём не подозревает. Да это и к лучшему.

Судья. Истец, вы желаете что-нибудь сказать?

Истец. Хочу сказать, что недооцениваем мы нашу современную молодёжь! Я на все случаи приготовил ответные удары, но такого поворота, сознаюсь, не ожидал. Искренне восхищён! С удовольствием пожал бы вашу руку, но знаю – откажетесь. Ну что ж… Поеду на Кавказ. Там у меня ещё один сын, от фронтовой подруги. Теперь, прежде чем подать в суд, проверю у него паспорт. Благодарю за урок. Разрешите откланяться!

Дюжина моих детей

Если бы война была человеком, я бы убил её своими руками.

Я мирный человек – кузнец.

Мой сын погиб на Украине. Жена умерла от горя.

На одном колу плетня не сплетёшь, из одного полена костра не сложишь.

Я пришёл в детский дом и сказал:

– Кибитка без ребенка, что лук без стрелы. Дайте мне сироту, заменю ему отца.

Мне ответили:

– Вот двенадцать детишек, из разных республик. Выбирай любого.

Я выбрал всех.

Привёл домой, раздел, отмыл, за голову схватился.

Дети хорошие, но имена трудные: Аня, Таня, Ваня… Решил называть их по городам, откуда кто родом.

Вышло, вроде у меня во дворе вся страна собралась.

Ленинград огонь разводит, Москва плов варит, Кишинёв песни поёт, Таллин задачки решает, Одесса у него списывает.

А я кую подковы и командую:

– Киев, помой лицо Конотопу, ты же старше.

– Рига, бери корзинку, ступай на рынок.

– Орел, беги за ней, следи, чтобы деньги не потеряла.

– Минск, за что ты опять ударил Пинск?

Кто не любит детей, тот никого не любит. Если сердце широкое, одной изюминкой можно двенадцать ртов накормить.

Я говорю:

– Дети, заучите моё имя, оно очень простое: Рахматулла Саидшанович Ширмухамедов.

Дети заплакали:

– Лучше мы будем тебя называть папа Ташкент.

…Молот стучит о наковальню, искры летят во все стороны. Растут птенцы, превращаются в соколов, разлетаются из гнезда кто куда.

Киев в институт поступает, все профессора плачут: как его учить, если он уже сейчас больше нашего знает? Всё же выучили на доктора. В Узбекистане моря нет, в Белоруссии нет, а Минск моряком стал. Я не поверил, поехал посмотреть. Капитан мне говорит:

– Спасибо за сына. Прими почётную бескозырку.

Я отвечаю: