Идущие на смерть

Ого! А он и не предполагал, что можно краснеть еще сильнее. И что он, спрашивается, такого сказал? То ли она в пуританском обществе росла, то ли просто моложе, чем кажется. А он, кстати, ее возрастом и не поинтересовался даже, решил, что ровесники…

– И что для этого надо, по-твоему, делать? – поинтересовалась Каталина, справившись в очередной (интересно, который уже) раз со смущением. Получалось это у нее так потешно, что Костин вновь не удержался:

– Удовлетворять. Опять же, во всех смыслах.

– Да ты псих!

– Вполне возможно, – Костин налил себе кофе и с удовольствием, маленькими глотками, принялся его потреблять, жмурясь, как сытый кот.

– То есть? – удивленно спросила Каталина.

– Ну, видишь ли, одиночные рейды всегда дают колоссальную нагрузку, и физическую, и психологическую. Так, во всяком случае, утверждают наши врачи, а эскулапы свое дело знают. Поэтому пилоты-одиночки, вроде меня, без крайней нужды отправляются в полет не больше чем на месяц. Ну, тут голая физиология. Извини за такие подробности, но слишком долго без бабы вредно, да и просто устаешь. Далее. Раз в год – обязательные два месяца реабилитации. Ну и перед каждым рейдом проверка. Но здесь ведь как получилось. У меня реабилитация должна начаться как раз после этого полета. А медосвидетельствование перед стартом я пройти банально не успел – отправлялся-то в спешке. Так что наличие определенных сдвигов я не исключаю. Еще вопросы?

– Э-э-э… Насчет женщин. А вас за это разве не наказывают?

– За что? – удивленно поднял брови Костин. – Я – человек, а не эпический герой средневековых баллад. Годами совершать подвиги в честь прекрасной дамы, зарабатывая при этом простатит, не собираюсь. Мне здоровье важнее. А вашим что, запрещено?

– Ну… да.

– Официально или нет?

– Нормами морали, – вскинулась Каталина, явно намеренная отстаивать постулаты о преимуществах европейского образа жизни.

– И как, помогает? – сочувственно спросил лейтенант. Девушка замялась, но потом все же честно ответила:

– Не очень.

– И ничего удивительного. Прости за цинизм, но солдат, если он хочет остаться здоровым физически и морально, должен есть, пить… иногда что-то покрепче кофе, спать, в том числе и с женщинами, получать нормальное медицинское обслуживание, быть уверенным в завтрашнем дне и еще кучу всего. А нормы морали у вас, как мне кажется, направлены больше на то, чтобы иметь крючок, за который случись нужда, можно зацепить любого. Цинично, но ты хотела мое мнение – и вот тебе оно.

Каталина, может быть, и возразила бы чего, но как раз в этот момент ее прервал сигнал о расшифровке нового и, можно не сомневаться, ценного указания командования. А лейтенант соответственно с некоторым даже облегчением (мало ли, куда он заведет) прервал разговор и изучил сей ценный документ. Ну что же, ожидаемо.

– Возвращаемся.

– В империю?

– Нет, к планете. Приказ выяснить, откуда идут конвои.

– А разве…

Ну да, сказала – и осеклась. Естественно, о том, куда ведет проложенная в гипере трасса, узнать сложно, но можно. Только она не подозревала, что на борту «Стилета» имеется соответствующая аппаратура. Испанская-то куда более громоздкая, ее и на эсминец не впихнуть.

– Можем, конечно. Но придется постараться.

Он и старался почти трое суток, успев засечь пять конвоев и исследовав три точки выхода из гипера. Увы, здесь время работало против разведчика, с его аппаратурой отследить курс в гиперпространстве можно было лишь в течение нескольких часов после выхода кораблей. Не успел – жди следующего шанса, след в гипере – слишком короткоживущая субстанция. Впрочем, и трех исследованных трасс было вполне достаточно. Оставалось передать информацию, и… и в этот момент их, наконец, обнаружили.

Как это произошло и в чем он допустил ошибку, Костин так и не понял, но когда радары засекли атакующие истребители, отреагировал мгновенно. Это его и спасло. Системы подавления «Стилета» без усилий нейтрализовали головки самонаведения выпущенных по кораблю ракет, но уклониться от одной из них он успел только в самый последний момент. Случайность, конечно, но их траектории пересекались, а с головкой или без эта дура врезала бы так, что мало не покажется.

Следующие несколько минут ему оставалось лишь благодарить ангела-хранителя за то, что внешние антенны находились в сложенном состоянии, иначе на каком-нибудь особо крутом вираже их сорвало бы ко всем чертям. «Стилет» вертелся, как уж на сковородке, уходя от атак, а обозленные первой неудачей «харрикейны» пытались зайти ему в хвост, стреляя из всего, что имели.

Удивительно, но мозг, словно отстранившись от происходящего, упорно анализировал действия противников, и очень скоро Костин понял – не все так страшно, как выглядит на первый взгляд. Шестерка истребителей, два полных звена, гарантировано валили одиночный рейдер походя, однако этого до сих пор не произошло. И причина была ясна. За штурвалами сидели не военные. Там были люди, умеющие летать, стрелять, и… и, в общем-то, все. Летать, стрелять – но не воевать. А потому шансы все же были.