Идущие на смерть приветствуют тебя

— Только так и выигрывают дело в суде, дорогой мой! — усмехнулся Сервилий. — Представь себе, греки пошли еще дальше: они придумывают несуществующие законы и ссылаются на них, рассчитывая на неосведомленность судей… Кажется, Маврик заканчивает, — добавил он, стараясь разглядеть кого-то среди публики.

— Сказано![41] — провозгласил в этот момент член судейской коллегии, обозначив конец выступления адвоката.

Все же, набравшись бесконечного терпения, Аврелий выдержал и следующие процедуры судебного заседания — допрос свидетелей и доказательство.[42]

Наконец под радостные возгласы присутствующих суд вынес решение.

Вскоре после этого истец, почернев от злости, вышел из зала, не промолвив ни слова, а следом за ним и его защитники. Сергий и на этот раз победил.

— Вот он там, среди своих помощников, — указал Сервилий на группу людей в тогах, окруживших адвоката. — А это, должно быть, ответчица…

Женщина смотрела на своего спасителя обожающим взглядом, и было очевидно, что ей не терпится выразить ему горячую благодарность где-нибудь в укромном уголке.

— Старый лис весьма падок на лесть. Идем! — потянул Сервилий друга.

— Ave, Маврик! Это была поистине превосходная речь!

— Сенатор Стаций! — отозвался адвокат. — А, и Тит Сервилий тоже… Вы здесь по какому-то делу?

— Нет, мы хотели только послушать твое выступление… Теперь так мало хороших ораторов… — откровенно польстил ему Аврелий.

— Предупредили бы меня, и я бы устроил вам места получше. Ну, если нет больше дел, тогда… всего доброго! — попрощался выдающийся адвокат, явно желая поскорее вернуться к своей привлекательной подзащитной.

— Вообще-то одно дело у нас тут есть… — подчеркнуто любезно улыбнулся Аврелий. — Убийство Хелидона.

— Это не ко мне, я не защищаю гладиаторов. В любом случае виновный будет растерзан разъяренной толпой раньше, чем дело дойдет до суда.

— Однако ты хорошо знаешь Ниссу, любовницу жертвы…

— А кто ее не знает? Весь Рим мог созерцать ее обнаженной! — засмеялся Маврик.

— Но не у нее дома, — уточнил патриций с наивным простодушием.

Маврик, почувствовав неладное, заволновался и невольно уронил свитки с заметками. Аврелий поспешил поднять их, успев пробежать взглядом.

Что еще нужно этому любителю совать нос в чужие дела? Знаменитый адвокат явно растерялся. Публий Аврелий Стаций — сенатор. Конечно, Маврик хорошо знал его: богатый аристократ с досадной привычкой интересоваться не тем, чем нужно, бездельник, который только и делал всю жизнь, что читал книги, путешествовал ради удовольствия и приударял за женщинами… А теперь вот снова лезет туда, куда совсем и не следовало бы.

— Хотелось бы узнать, почему это вдруг Нисса рассказала тебе о нашей дружбе? Или ты входишь в число ее близких друзей? — сухо спросил он, продолжая размышлять: сенатор Стаций известен как человек, интересующийся только роскошными пиршествами и литературными кружками, но, возможно, наверху его ценят больше, чем это может показаться со стороны…

— Нет, что ты! Я навестил ее официально, в качестве доверенного лица Клавдия. Император поручил мне расследовать смерть Хелидона, — сообщил сенатор с деланым равнодушием.

При имени божественного Клавдия оратор сразу же изменил свое отношение к Аврелию — откровенную враждебность сменило живейшее расположение, но в глубине души Маврик был изумлен: этот ничтожный вертопрах — доверенное лицо Клавдия…

— Надо полагать, хочешь побеседовать со мной? — Теперь он был сама любезность.

— Нет никакой спешки, Сергий. Когда тебе будет удобно… И прошу, давай без формальностей. Зачем сидеть в каком-нибудь холодном таблинуме,[43] когда можно спокойно возлежать на ложе возле накрытого стола с хорошим ужином? Гортензий, мой повар, настоящий волшебник.

— Благодарю тебя, но я предпочел бы, чтобы ты пришел ко мне вместе с Титом Сервилием. Не откажите в удовольствии видеть вас моими гостями!

— Если настаиваешь… — согласился сенатор. — Кстати, было бы неплохо встретить у тебя очаровательную Ниссу.

Сервилий почувствовал, что сердце его сейчас выпрыгнет из груди — он снова увидит ее…

— Вполне возможно. Жду вас накануне ид, — поспешно заключил Маврик и удалился.

— Святая Афродита, мне нужно приготовиться! — заволновался Сервилий. — Как ты считаешь, может, мне попробовать похудеть?

— Нескольких дней голодания, пожалуй, не хватит, — ушел от прямого ответа Аврелий, критически оглядывая тучную фигуру друга.

— А массаж? Десяток сеансов… — раздумывал Тит. — Одолжи твоего Сансона! Мне нужен сильный человек.

— Если ты полагаешь, что ж… — согласился Аврелий.

Сансона, этого могучей комплекции раба с довольно грубыми манерами, он действительно приобрел как массажиста. Но после того, как тот своими зверскими методами загубил себе связки, приходилось использовать его только для простейших поручений, например, в качестве носильщика, когда он не мог нанести себе никакого вреда.

— В таком случае сразу же поспешу к нему, — заключил Сервилий. — И послушай, — добавил он, понизив голос, — хорошо бы, чтоб Помпония ничего не узнала об этом. Она все может истолковать по-своему, ну ты меня понимаешь.