Идущие сквозь миры

Тебя не будут особенно разыскивать, разве что, если особенно не повезет, твои приметы будут сообщены портовым бандитам и властям. Но уйти от тех и от других вполне возможно. Даже маг будет бессилен тебя отыскать — пусть израсходует хоть всю запасенную на обратную дорогу энергию.

Ну и что дальше? Что ждет человека, решившегося на такое? Непрерывная борьба за существование в чужом и чуждом для него мире? Ведь в свой мир и даже в близкий к своему человека, как бы ему ни доверяли, не пошлют — это правило наши хозяева не нарушат даже под страхом смерти. В большинстве из континуумов, куда мы ходим, вероятность отойти в мир иной в своей постели, окруженному чадами и домочадцами гораздо меньше, чем шанс сдохнуть от болезни, умереть от голода, получить пулю в лоб или стрелу под ребро на очередной войне. Если ты обладаешь какими-то знаниями и умениями, которых еще нет (или уже нет) в этом мире, — тем хуже для тебя. В девяти случаях из десяти ты станешь жертвой местных суеверий или местного правосудия, потому что в тебе увидят опасного колдуна, или попадешь в золотую клетку к какому-нибудь правителю, который заставит тебя делать порох или летательные машины.

А значит, о тебе почти наверняка услышат твои бывшие хозяева и примут меры…

Кроме того, надо считаться с опасностью, что на тебя решат устроить охоту по всем правилам, — такое хоть и очень редко, но бывает.

А после поимки последует показательная экзекуция, дабы поубавить у всех прочих слуг Хэолики охоту к бегству. Дважды за все время службы я был свидетелем подобного — зрелище достаточно впечатляющее.

Единственный выход — скрыться подальше, забиться в щель и тихо и незаметно влачить свое существование до того часа, пока смерть навсегда освободит тебя от всяких забот.

Есть еще одно. Пять шестых моих соратников происходят из миров и времен, скажем так, весьма неблагополучных (не берусь утверждать с точностью, но похоже, такова универсальная закономерность распределения континуумов).

Что они видели у себя дома? Однообразный, тяжелый, отнимающий все силы труд, плодами которого пользуются другие? Несытое (и это в лучшем случае), бесцветное и беспросветное существование? Плети и зуботычины хозяев? Произвол властей, смотрящих на подданных как на быдло, которому самой судьбой уготована участь безропотно трудиться и проливать кровь ради них? Войны и болезни?

В то же время хотя участь хэолийкского торговца нелегка и несет немало опасностей, но она же гарантирует сытость и кров над головой, излечение от почти всякой хвори, некоторый достаток и развлечения, а в перспективе — при удаче, разумеется, — спокойную мирную старость в Городе.

Наши хозяева хотя и суровы, а к отступникам даже беспощадны, но по-своему справедливы и без вины не накажут.

Наконец, почти каждый из нас со временем начинает находить известный вкус в этих странствиях по все новым и новым мирам.

Нужно иметь весьма веские причины, чтобы, рискуя головой, бросить все это ради весьма туманной перспективы обретения свободы, которой большинство в прежней жизни по-настоящему и не имело.

Я сам не раз и не два мог бы бежать, даже прихватив с собой немалое количество золота. Но к чему? Перспектива умереть от укуса бешеной собаки или чумной блохи меня не вдохновляла.

И было еще кое-что. То, что, может быть, держит очень многих крепче любого страха.

Надежда, что когда-нибудь судьба или слепой случай вернет тебя в свой мир…

Василий (продолжение)

— Вот, взгляни, что у нас есть, — сообщила мне Мидара.

Из мешка, неприметно валявшегося под сиденьем, на свет божий был извлечен объемистый пакет из побелевшей от времени парусины.

Дмитрий вытащил оттуда потертый бамбуковый пенал, в котором прятался перевязанный лентой свиток.

Когда он ее развязал, свиток распрямился и моему взору предстал гибкий блестящий лист примерно тридцать на тридцать сантиметров и толщиной в мизинец. На его лицевой стороне по краям шла ломаная красная линия, а внизу полоса, разделенная на семь разноцветных прямоугольников.

Этот предмет был мне знаком, хотя я видел его считанное число раз, а в руках держал только однажды. У нас эта штука называлась планшеткой.

Это своего рода магический навигационный компьютер.

Первоначально предназначался он для того, чтобы показывать место мага в сплетении межпространственных путей.

С его помощью можно проложить курс до необходимого тебе мира и одновременно выяснить, в каком из миров ты находишься сейчас.

Он даже сообщит тебе сведения о нем — и вовсе не обязательно для этого, чтобы континуум был известен эораттанцам. Он, как вскользь упоминал мой приятель Рагун, черпает информацию из того, что одни зовут астралом, другие — Всеобщим информационным полем. Конечно, в таком случае многого ты не узнаешь, а лишь самый необходимый минимум — но все лучше, чем ничего.