Идущий к свету

Он взглянул на часы и включил стоящий в углу телевизор, и вовремя. Заканчивалась программа новостей, и диктор перешел к событиям культурной жизни. В кратком репортаже из Лондона опять, как и утром по «Маяку», рассказывали о покупке на аукционе «Сотби» двух не известных ранее полотен Пьетро Нанелли. Собственный корреспондент ОРТ в Великобритании сообщил, что эти две работы ранее лишь упоминались в дневниковых записях друга и наставника великого художника и считались безвозвратно утерянными. Необыкновенной была сохранность шедевров, словно специально веками ожидавших в хранилище своего часа.

Одна из картин называлась «Одиночество Лота» и изображала библейского праведника, склонившегося к основанию соляного столпа, в который обратилась по древней легенде его любимая жена. В неровностях соляного монолита проступали едва уловимые черты женского лица, излучающие тоску и нежность к одинокому старику.

Вторая картина была названа самим художником «Портрет друга». Саша вздрогнула, когда на несколько секунд на экране возникло изображенное в теплых тонах лицо человека, до невероятия схожего с тем, кто сидел сейчас в ее комнате.

Начался блок спортивных новостей, и Павел Ильич выключил телевизор.

— Эти картины когда-то тоже были намного дешевле, чем сегодня, и Андрюшины картины уже через пятьдесят, шестьдесят лет будут стоить очень немало, поверьте моему вкусу. И опыту.

* * *

Этого мальчика, Пьетро, Павел нашел прямо на улице в Неаполе. Точнее, он спас его от побоев. Привратник какого-то богатея собрался надрать юному рисовальщику уши за попытку изобразить кусочком угля на стене охраняемого дома портрет наглого и облезлого уличного кота. Полуголодный десятилетний ребенок играл, изображая художника. Откинув назад грязные лохмы, он отдавал коту указания как сидеть, как держать лапы и хвост, а тот, естественно, полностью игнорируя все, что ему говорилось, умывался, довольный доставшейся ему на обед жирной и питательной мышью. Слуга владельца дома со стеной, превращенной в мольберт, подкараулил паренька и, если бы не проходивший мимо Павел, Пьетро было бы не сдобровать. Однако пригоршня медных монет легко остановила ретивого и не очень трезвого радетеля чистоты и порядка. Павел, взяв мальчика за руку, отправился с ним в корчму. Накормив ребенка, Павел отвел его к себе домой, отмыл и переодел. Он узнал, что мальчик сирота и живет у доброго, но очень бедного дяди плотника, имеющего еще и своих троих детей. Пьетро мечтает стать художником и рисовать все, что в этом мире есть интересного, красивого и даже страшного. В тот же день Павел пришел с мальчиком к знакомому ему мастеру.

— О, синьор Паоло хочет заказать еще одну картину?

— Не совсем. Этого мальчика зовут Пьетро. — Пьетро, отмытый и переодетый, смущенно озирался по сторонам. Еще полдня назад сама возможность быть допущенным в настоящую художественную мастерскую казалась ему нереальной и сказочной.

— Очень милый мальчик. Это ваш родственник?

— Нет, синьор Никколо, это ваш будущий ученик.

— Но, синьор Паоло, я не работаю с учениками уже много лет, у меня нет времени на это.

— Я говорю лишь об одном ученике, и он не отнимет у вас много времени, у него прекрасный глаз и редкая рука. Я не часто ошибаюсь, синьор Никколо, а с этим мальчиком я уж точно не ошибусь. То время, что он займет у вас сегодня, окупится завтра.

— Да, но…

Художник не успел ничего сказать, а Павел уже снял с безымянного пальца левой руки массивное древнее кольцо с несколькими яркими камнями и протянул его собеседнику.

— Вот вам плата за первые три года обучения. Это кольцо носил Ирод Великий, оно было украдено рабом и продано в конце концов мне… — Павел запнулся. — Ну, то есть, моему предку. Это нельзя ни проверить, ни доказать, но, полагаю, у вас нет оснований не верить мне. Впрочем, это не важно: камни на нем стоят довольно и безо всей этой истории.

Синьор Никколо в восхищении рассматривал кольцо.

— Этого хватит не только на три года обучения мальчика, но и на то, чтобы купить все картины, которые есть в моем доме.

— Спасибо, синьор Никколо, но это излишне. Мне нужны только две.

— Какие же?

— Они еще не нарисованы. Их нарисует Пьетро, когда вы сделаете из него художника. Темы он выберет сам. Но это еще нескоро. А пока я оставляю его вам. Сам же буду заходить сюда и читать с ним Библию.

— А где он живет, синьор Паоло?

Павел подтолкнул мальчика к его будущему учителю:

— У вас, синьор Никколо. Ведь вы живете один, супруга ваша скончалась, не оставив вам потомства, а Пьетро, наверное, все умеет делать по дому, а чего не умеет, тому научится. До свидания, синьор Никколо. До свидания, Пьетро. Мы еще увидимся. Не забывай своего дядю, сходи к нему сегодня же, чтобы он не волновался за тебя.

— Синьор Паоло! — срывающимся голосом вскрикнул мальчик вослед уходящему Павлу. — Тот обернулся.

— Синьор Паоло! Я уже знаю, какую одну картину я напишу для вас. — Павел вопросительно поднял брови.