Идущий на смех (СИ)

Вы оба подолгу не покидали мастерской, работая по многу часов, как ненормальные. Триптих давно уже был написан и сдан, но это было только начало. За картинами следовали другие, и вскоре Вы уже ничего не боялись и не стеснялись, позируя Женевьеве так, как она скажет, столько часов, сколько потребуется.

В любой одежде, или вообще без одежды, застыв в любой нужной позе, в окружении всевозможных предметов, Вы успели побывать и в роли сатиров, и в роли легендарных рыцарей, и в роли античного философа, в то время как художественный гений Вашей дорогой Женевьевы извлекал из Вас всё новые и новые образы.

Она была Вашим добрым Гением, а Вы — были её Музой. И, В конечном итоге, поскольку у этой женщины всё делалось не как у людей, в один прекрасный день она подошла к Вам и сделала предложение, окончательно Вас обескуражив.

— Но… Это неправильно, так вообще нигде на свете не делается, — пребывая в полнейшем недоумении, заметили Вы.

— В моём доме — делается, — поправила Вас она. — Важно другое. Я долго ждала такого мужчину, который будет мне и верным другом, и музой, и опорой. Который будет понимать меня и разделять мою тягу к искусству. Который будет понимать моё призвание, а не ставить на первое место свои личные прихоти. Мужчину, который будет уважать мои взгляды и убеждения. Мужчину, с которым мне хотелось бы прожить вместе жизнь, плечом к плечу. И от которого мне хотелось бы родить детей. И Вы такой человек, Ральфрик.

— Опомнитесь, — с умилением и, в то же самое время, словно бы объясняя прописные истин ребёнку, промолвили Вы. — Мне, конечно, очень приятно слышать такое. Ваши признания греют мою душу. Но рассудите здраво: зачем Вам, молодой, красивой, талантливой девушке, имеющей замечательное приданное и все возможности к тому, чтобы встретить прекрасную партию — старый больной шут, лишившийся всего и выброшенный на обочину жизни? Что я смогу Вам дать? Сколько нам будет отведено прожить вместе?

— Вы уже дали мне многое. И мы будем жить вместе столько, сколько даст Бог. Но браки заключаются на небесах. Важнее, что наши души не оставят друг друга и после того как пройдёт эта, временная жизнь. Подготовка к жизни вечной, — настаивала она на своём.

Конечно, разум и жизненный опыт говорили Вам, что истина — на Вашей стороне. Но, вместе с тем, Ваше сердце разделяло точку зрения Женевьевы.

— Послушаетесь своего сердца — 1391

— Прислушаетесь к голосу разума — 1387

1389

На пожелтевшей от времени странице с замусоленным уголком отчётливо выведены имена Ваших хороших знакомых, каждый из которых по-своему способен помочь Вам в беде.

— Карстен Клеменс, капитан — 678

— Адальберт, лесничий — 782

— Рокильда, контрабандистка — 400

— Иоханн, кабатчик — 992

1390

Завалившись на диван, Вы некоторое время размышляете о том, о сём, о другом, и ни о чём конкретно, постепенно проваливаясь в некое пограничное состояние между сном и бодрствованием.

Такое иногда бывает с Вами, когда Вы утомились, но сознание слишком возбуждено, чтобы просто взять и уснуть.

Где-то на окраине сознания Вы начинаете воспринимать какие-то звуки, шумы, шорохи, женский смех, отдалённые голоса…

…Рассмеявшись, шаловливая красотка опирается о картинную раму и выпрыгивает наружу, ударив каблуками о пол.

Пробежав по просторной зале, она несколько раз останавливается, с интересом рассматривая то или это, раз или два протирает пальцем пыль, полушутя-полуукоризненно цокая языком, берёт что-то в руки, крутит, вертит, рассматривает, возвращает на место, а вскоре — снова продолжает смеяться и бегать по библиотеке. Удары её каблуков эхом отдаются под сводами.

Вы наблюдаете за ней и силитесь пошевелиться, но понимаете, чо полностью парализованы. Так иногда бывает, когда мозг человека уже пробудился ото сна, а телу ещё нужно время. Премерзкое ощущение.

Наконец, чаровница обращает внимание на Вас и, кокетливо приблизившись, садится на край дивана.

Сначала, полюбовавшись на Ваши страдания, она игриво дёргает Вас за нос, и это, по всей видимости, изрядно её веселит.

Но затем, рассмеявшись вновь, она вконец теряет стыд и решает пошалить всерьёз, начав игриво развязывать шнуровку Вашего браггета104.

Освободив из-под уз одежды то, что там находилось, она громко охает в притворном изумлении и ужасе, затем — с такой же деланной серьёзностью качает головой и цокает языком.

А дальше — начинает творить нечто из разряда виденного Вами на иллюстрированных страницах «Сладострастных сонетов» Пьетро Аретино, запрещённых по всей Западной Европе указом Папы за откровенность и непристойность…

…Когда Вы наконец обрели контроль над собой, в висках пульсировала кровь, сердце бешено колотилось, дыхание спёрло, грудь сдавило.

Это воспринималось, как если бы вы очнулись, но Вы были готовы землю есть на том, что не спали. Мгновенно спрыгнув с дивана, Вы схватились за своё горло.

Через некоторое время Вы снова смогли вздохнуть спокойно. Самочувствие постепенно улучшилось.

Вы подняли взгляд на картину. Дама лукаво улыбалась с улыбкой авгура, строя невинное выражение лица, словно бы ничего и не было.