Идущий от солнца

«Ты прости меня, бабушка, Христа ради, прости, – начала читать она вслух. – Я очень виноват перед тобой… Очень и очень виноват! Не буду оправдываться, обстоятельства способствовали моему внезапному отъезду. Главное, ты пойми меня, родненькая, и ради бога, не серчай. Мне с тобой всегда было радостно жить. И сейчас я тебя каждый день вспоминаю. И сейчас ты меня поддерживаешь и согреваешь, потому что неуютно мне в городе. Все оказалось здесь не так, как я думал.

Поселили меня в студенческом общежитии, неподалеку от железнодорожного вокзала. Так что, ежели голодно будет – пойду разгружать вагоны. Но, говорят, туда трудно устроиться. Улица, на которой находится наше общежитие, – Трифоновская. Это тебе не деревенская улица. Здесь не только дома каменные, высоченные, серого цвета, но и земля другой окраски. А мало земли-то как. Ох как мало! Повсюду дома да асфальт. Дороги из асфальта и тропинки к домам тоже из него или из каменных плит, таких же огромных, как на хорошем кладбище. И все эти дорожки и переходы гладкие-прегладкие. По-моему, это для того сделано, чтобы люди побыстрее на работу бегали. По ровному-то месту оно всегда быстрее.

На кого я учиться надумал, об этом пока не напишу, а вдруг не сбудется – тогда что? Позору не оберешься! Даже Нюре не говори… Еще раз прости меня, бабушка, за то, что без твоего разрешения уехал. Ты ведь мне мать родную заменила и отца, и дедушку. От того, наверное, и сердце по ночам у меня болит. Скучаю без тебя, родненькая, единственная моя, ох как скучаю! Только неделя прошла, а уже изба наша снится, сарай, двор и ты в отцовом ватнике. Дровишек-то я тебе на две зимы наколол, и вьюшку для душника починил, и баньку из сырости поднял, а сердце все равно ноет… Ладно, бабушка моя ненаглядная, все хорошо будет, все обойдется… только постарайся не болеть. Вот экзамены пройдут, и обязательно приеду, а сейчас бегу в институт.

Обнимаю тебя, горячий привет Нюре, дяде Пете.

Твой внук Ваня».

Прочитав первое письмо, Вера подошла к окну и распахнула его. Миллиарды ярких, ослепительно мерцающих звезд, казалось, качнулись над ее головой и зазвенели. «Вот оно, брусничное суземье, не знающее войн и рабства. Природа словно оградила этот удивительный край от заумных мракобесов и ненасытных варваров, безжалостно истребляющих ее красоту и богатство. Она предложила им свой суровый, порой жесткий, но очень справедливый мир, наполненный своими законами и принципами. Она сумела противостоять алчности одуревших от власти и денег, сильно испачканных кровью слабоумных людей. Она смогла дать отпор ее завоевателям, у которых вместо разума компьютерная электроника и режим неорганических мертвых цифр, сжирающих, словно саранча, все живое и прекрасное, созданное Богом».