Идущий следом (СИ)

Семкова Мария Петровна 5. Идущий следом

Жреческое имя мое - Дезидерий, прозвание - Contra-Deum. Я известен и важен лишь тем, что всю жизнь разрабатывал способы следования за Новым богом и при удаче - того, как приблизиться к Нему и говорить с Ним. Но останусь я в памяти, видимо, не под именем Следующего за Богом, а под прозвищем Противостоящего Ему. Был давно на юго-востоке в пустынном народе человек с подобным прозванием, Израиль - но мои заслуги куда ничтожнее, чем у него, ставшего отцом племен...

Сейчас я стар, голова моя часто кружится, руки дрожат, да и никогда не умел я писать красно и грамотно. Но теперь требуют у меня не только передавать свою премудрость устно и тайно некоторым ученикам, но и записать лично историю того, как я повстречал Нового бога и был вынужден говорить с ним.

Сказал мне епископ, добрый Теофил: "Все хорошо в твоей методе, Дезидерий - нет только твоего личного опыта - как именно паника и ужас превратились в любовь и желание следовать... Как же ученики могут следовать за Новым богом, если не узнают, с чего все это начинается? Зачем тебе скрывать, насколько ты был тогда глуп, труслив и неловок - все они сейчас такие же, как и ты тогда", - а я долго медлил и приступаю к делу только сейчас; почти всю разумную жизнь я либо боялся воспоминаний, либо стыдился собственной дурости... Но теперь я думаю, что оставлю вас без опоры, если не расскажу и об этом - а прежде я хотел защитить вас от ужаса, что казался мне лишним и сделать ваш путь чуть более легким.

Все вы, дети, давно меня знаете - человек я отнюдь не храбрый, не слишком уж мудрый, и даже сейчас, на границе смерти, дрожу от стыда, страха и отвращения, вспоминая все это. Я прошу у всех вас прощения, если моя история выйдет путаной или будет задерживаться на подробностях, что покажутся вам незначимыми - все это я делаю от страха, тяну время. Прошу прощения и за то, что долго скрывал многое важное... Всех вас я любил, всех учил - кого больше, кого меньше, смотря по способностям, рвению и добродетели; поэтому примите и вы меня со снисхождением и состраданием, милые дети мои.

***

Все это произошло, когда мне только исполнялось семнадцать лет - я учился тогда, чтобы стать жрецом и переписчиком Храма. Звали меня Гаэтан, родом я из Провинции, с юга, и, чтобы отличать от других моих земляков и тезок, меня прозвали Мельником; еще дразнили за глаза Мучным Червем - потому что был я длинным, бледным и рыхлым. Почему Мельник? Мой отец был мельником и завел по водяной или ветряной мельнице для каждого из сыновей - но не для меня: потому что на мучную пыль охватывало меня страшное предсмертное удушье, я как бы давился мутным жгучим воздухом и не мог извергнуть его обратно, глаза истекали слезами, а нос соплями. Отец, видя, как я мучаюсь, вложил деньги в то, чтобы выучить на клирика - но не запретил избрать и что-нибудь другое, если и тут я покажу неспособность или охватит меня моя болезнь. А мать сказала: "Не стыдись, Гай, что тебе выделена доля, как и сестрам - выучишься, и тогда уж мы с тебя и спросим, а пока ни о чем таком не думай". Родители дали мне денег, посадили на барку с соленой рыбой и отправили в храмовый город.

В Храме я проучился ровно год. Каждое лето, в начале июня, решали, кто из школяров остается учиться дальше, а кого попросят выйти вон. Так набиралось человек пятнадцать-двадцать, неспособных или нерадивых, они разбивались на небольшие кучки и возвращались на север, юг или запад. А школяры из восточных лесов цеплялись за Храм всеми своими когтями и покидали его крайне редко.

Так вот, после первого года и я уже знал, что в Храме меня не оставят, и был огорчен, но не очень уж сильно. Я решил не возвращаться к отцу, а пробиваться дальне на юг, на Побережье, и поступить там в школу лекарей - оплачивая учебу какой-нибудь грязной работой. Эта школа славилась не хитрыми лекарствами, а искусством исправлять искаженный образ жизни больного и этим возвращать ему здоровье его же силами. Там при везении я мог и победить свой недуг, и сам научиться этому искусству. И если бы отказали в приеме, я бы умер у них на пороге, но не ушел бы назад!

***