Идущий вопреки

— Они нам не помогут?

— Мы никогда не привлекаем их к таким делам, — ответил Лейнус, — они археологи, историки, писцы и наше основное прикрытие. Хронисты даже не знают о существовании кавасаров и Лейнусов. Ты еще не догадался об этом?

Я промолчал. Одно дело — строить теории. Другое — когда их подтверждают.

— Ну что-о-о? — протянул Лейнус и злорадно улыбнулся, поглаживая водную гладь. — Искупаемся?

— Гнумья ж муть, — выругался я.

Кэра осталась. По словам Флеста, она не осилит такой заплыв, и если мы не вернемся, то ей следует доложить обо всем в Академию.

Лейнус уверенно шагнул в прохладное озеро прямо в одежде. Через мгновение вода полностью накрыла его с головой.

Глубже и еще глубже. Вода становилось холоднее. Флест что-то сжал в руках, и оно засветилось зеленым светом, освещая каменный узкий проходу. Мне стали попадаться на глаза рыбки с человеческими глазами. Медузы. Светящийся планктон…

Легкие уже начали гореть, когда мы показались на поверхности уже знакомой мне заводи. Я глубоко вздохнул, а Дарен захватал воздух и закашлялся. Лейнус дышал размеренно и легко, будто и не задерживал дыхание. Его волосы лежали на голове мокрыми пластами и выглядели еще несуразней чем обычно.

Я уже был тут недавно. В прошлый свой заплыв я повстречал здесь Дарена и Кэру. «Она не осилит такой заплыв, да, Лейнус?» — подумал я.

Все заходит слишком далеко.

Мы были мокрыми и замерзшими. В голове мелькнуло неприятное ощущение, что я хожу кругами.

Лейнус выбросил что-то в пруд.

— Что это такое? — спросил я, рассматривая круги на водной глади. Если бы не светящийся планктон — никто не видел бы дальше своего носа. Ну, кроме меня.

— То, что выдает Академия Лейнусам, но не кавасарам, — ухмыльнулся Флест. Он начал выжимать волосы и одежду. Мы с Дареном последовали его примеру. Хашаарец стоял молча. Было слышно клацанье его зубов.

— Ничего, сейчас согреемся, — пообещал Флест.

Я осмотрелся. Следов пребывания лутаров не было. Все казалось диким и заброшенным. Лейнус подошел к невзрачную камню и слегка отодвинул его в сторону — открывшаяся небольшая полость была заполнена ветками, колотыми дровами и сухим трутом.

— Как? — удивленно спросил я.

— Да вот так же, как и мы сейчас. А вот высушить было тяжелее.

— Правильно ли я понял, что Дарен протащил сюда дрова? Под воду? Так глубоко?

— Почему Дарен? — посмотрел на меня Флест. — Я. Дарен и себя то еле-еле сюда протащил.

— М-мне же к-каждый день плавать д-доводилось в ледяной воде, у-у-учитель, — обидчиво выговорил лутар, стуча зубами.

Понятно. Рассказывать, что здесь побывали Дарен или Кэра, он мне не планирует. В голове что-то закопошилось. А что если…

Их здесь и правда не было?

Дарен никак не мог справиться с ознобом. Второе солнца Айвала проходит через родные земли хашаарца. Он не привык к холоду.

Апчхи!

Лейнус молниеносным движением подскочил к лутару и со всей силы дал ему подзатыльник. Без слов. Молча. Я услышал лишь «шмяк».

— Простите, учитель, — выговорил Дарен шёпотом и виновато опустил голову.

Флест возвысился над ним.

— Я конечно же прощаю тебя, мой дорогой друг. За три дня без еды и воды.

— Я понял, Лейнус, — простонал хашаарец.

Метод Флеста был, по-моему, не самым правильным, но вот его мотив — обоснован стократ. Издавать такие громкие звуки в пустой пещере чревато очень серьезными последствиями. За примером далеко идти не нужно — не так давно я уже услышал кашель, который привел меня сюда.

— Хеллор, будь добр, — Лейнус передал мне огниво и трут из мелкого хвороста и соломы. — Я отойду ненадолго. Нужно правильно рассчитать время наших дальнейших действий.

Надо же. Я теперь Хеллор, а не Бес. Неужели он думает, что я поведусь на такую дешевую хитрость?

Лейнус скрылся в темном проходе за моей спиной. Под цокот зубов я какое-то время вслушивался в его удаляющиеся шаги.

Я закрыл глаза. Отключил свои мысли.

Остались лишь образы, всплески, краски — все то, что не выражается словами и то, что существует в мыслях без ведома. Осознание того, что ты мыслишь — первый шаг к истинному безмолвию. Если ты не думаешь, это не значит, что ты не мыслишь.

«Состояние Безмолвия». Как понять, что в голове есть то, чего не должно там быть?

Я осознаю себя сущностью, которая не воспринимает реальность как материальное или духовное. Весь мир — это восприятие ограниченными чувствами. Окружение воспринимается мной по определенным правилам, но истинная реальность не знает, что это такое.

Я что-то почувствовал.

Что копошащееся в моей голове. Черви чужих мыслей. Какие-то правила. Чьи-то правила. Не мои.

Я открыл глаза.

— Эй, Дарен? — окликнул я хашаарца, не поворачивая головы.

— М-м-м? — замычал он за моей спиной и снова застучал зубами.

— Как ты думаешь, реальность воспринимается нами или реальность воспринимает нас? — спросил я и зло ухмыльнулся.

— Ч-чего-ч-чего? — простучал он зубами в ответ.

Хашаарец не заметил как черное перо кавасара полетело прямо в него.

* * *

Лейнус Флест вернулся спустя пятнадцать минут.

— Так, Бес, расклад та…

Он не договорил.

— Ого, это что за кухарство? — сказал он. — Уже и рыбу жарите?