Читаем Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник полностью

ё то томониС приходом ночи / постоянно
нуру това содэ опромокают рукава —
омоу ми МОдумающая о них, я тоже
нодокани юмэ отакой, чтобы спокойно сны
миру ёи дзо накивидеть, ночи не имею.


Основным в ответе Идзуми Сикибу является слово «нуру», которое совмещает в себе два значения — «быть мокрым» («нуру», современ. «нурэру»)и «ложиться спать» («ну», современ. «нэру»). Это второе значение усиливается благодаря соседству со словом «томо ни» (означающее еще и «вместе»). Помимо какэкотоба, Идзуми использует ассоциативные слова энго: «нуру» («промокать») и «содэ» («рукав»); «юмэ» («сон») и «ё» («ночь»). Подхватив слова «юмэ о мидэ» («не видя сна») из стихотворения принца, Идзуми Сикибу превращает их в «юмэ о миру ёи дзо наки» (буквально «у меня нет таких ночей, когда б я видела сны».) Заявляя таким образом, что она до сих пор оплакивает покойного принца Тамэтака (потому и не спит ночами), Идзуми Сикибу бросает упрек принцу, по ее мнению, слишком быстро забывшему брата. Одновременно в завуалированном виде она отказывает ему в свидании. Довольно смелым для женщины представляется употребление слова «нуру», которое, хотя в контексте стихотворения вроде бы и имеет значение «быть мокрым», слишком явно ассоциируется со словом «ну» («ложиться спать»). Ведь даже принц прибегает к околичностям, используя более нейтральное слово «юмэ» («сон»). К тому же Идзуми Сикибу открыто дает принцу понять, что поняла подспудный смысл его стихотворения, а женщине этого делать не полагалось.


9. Принц Ацумити


кои то иэбаЕсли скажу: «любовь»,
ё но цунэ но то яты — что это самое обычное (чувство),
омоуранподумаешь, верно.
кэса но кокоро вано мои сегодняшние чувства
тагуи дани насине имеют себе равных.


Перед нами так называемое «кинугину-но ута» (что-то вроде — «песня разъединенных одежд»), то есть стихотворение, которое мужчина должен был непременно послать своей возлюбленной наутро после вместе проведенной ночи. Особенно важное значение придавалось этому стихотворению в том случае, если ночь была первой, оно могло существенно повлиять на дальнейшее развитие отношений любовников. В таком стихотворении должно было обязательно присутствовать слово «кои» («любовь»), причем полагалось сопоставлять прежние чувства (до проведенной вместе ночи) с нынешними (после проведенной вместе ночи), утверждая, что нынешние чувства куда сильнее прежних.


10. Идзуми Сикибу


ё но цунэ ноОбычным
кото томо сарания, конечно же, не могу
омооэдзусчитать (это чувство),
хадзимэтэ моно ов то утро, когда мною впервые
омоу асита ваовладели (любовные) думы.


Если стихотворение принца было более чем обычным для такого рода посланий, то ответ Идзуми Сикибу обычным не назовешь. Согласно правилам любовной переписки, отвечая на утреннее послание, женщина должна была выразить мужчине свое недоверие, усомниться в его чувствах, причем самым распространенным приемом для достижения этой цели было использование в перевернутом, переиначенном смысле одного из тех слов, с помощью которых мужчина уверял ее в силе своей любви. Идзуми Сикибу тоже заимствует слова принца — «ё-но цунэ-но» («обычное в мире») — однако отвечает не столько на само его стихотворение, сколько на сказанные прошлой ночью слова: «все будет иначе, не так, как прежде…», которые можно было понять как намек на ее прежних любовников. Опровергая его подозрения, она заявляет, что никогда прежде не любила.


11. Идзуми Сикибу


матамаси моЕсли бы ждала,
кабакарикосовато вот именно в таком состоянии
арамасикаи пребывала бы,
омой мо какэнукакой неожиданный / ты и не думаешь обо мне
кёу но юугурэсегодняшний вечер.


Ожидание — самое обычное состояние для хэйанской женщины в вечерний час. Этому посвящено множество стихотворений. В данном случае Идзуми Сикибу имела все основания ждать принца, ибо, если мужчина намеревался сделать женщину своей официальной любовницей, обычай предписывал ему после первой проведенной вместе ночи посещать ее еще три ночи подряд. Однако Идзуми Сикибу не могла не понимать, что скорее всего принц не приедет к ней, ибо, несмотря на пылкость его утренне-

Перейти на страницу:

Все книги серии Японская классическая библиотека

Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина

Это личный дневник дочери аристократа и сановника Сугавара-но Такасуэ написанный ею без малого тысячу лет назад. В нем уместилось почти сорок лет жизни — привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Можно было бы сказать, что вся её жизнь проходит перед нами в этих мемуарах, но мы не знаем, когда умерла Дочь Такасуэ. Возможно, после окончания дневника (ей уже было за пятьдесят) она удалилась в тихую горную обитель и там окончила дни в молитве, уповая на милость будды Амиды, который на склоне лет явился ей в видении.Дневник «Сарасина никки» рисует образ робкой и нелюдимой мечтательницы, которая «влюблялась в обманы», представляла себя героиней романа, нередко грезила наяву, а сны хранила в памяти не менее бережно, чем впечатления реальной жизни. К счастью, этот одинокий голос не угас в веках, не затерялся в хоре, и по сей день звучит печально, искренне и чисто.

Дочь Сугавара-но Такасуэ , Никки Сарасина

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги