Читаем Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник полностью

Принц намекает на то, что, когда он пришел, у Идзуми Сикибу в гостях был другой мужчина, потому-то она и не открыла ему. Слово «маки» (буквально «истинное дерево», в древности так назывались кипарисы или криптомерии) является обычным в японской поэзии украшением для слова «дверца». Сочетание «тогути» («у входа в дом») противопоставляется слову «кокоро» («сердце») — контраст внешнего и внутреннего.


22. Идзуми Сикибу


икадэ ка ваКаким образом —
маки но тогути оведь кипарисовая дверь
сасинагараоставалась закрытой —
цураки кокоро ножестоким сердцем
аринаси о мимуобладаю я или нет — ты сумел увидеть.


Отвечая принцу, Идзуми Сикибу использует образы его стихотворения, обращая их против него самого. Она хочет сказать, что ни для кого не открывала двери своего дома, а потому упреки принца лишены оснований.


23. Принц Ацумити


ооката ни«Самым обычным образом
самидаруру то яльет дождь пятой луны» —
омоурамутак, наверное, думаешь,
кими коиватаруглядя на идущий от любви к тебе
кёу но нагамэ осегодняшний долгий дождь / тоску.


Слово «нагамэ» (в котором соединяются два значения: «смотреть» и «быть погруженным в печаль»), как правило, связывается в японской поэзии с созвучным ему словом «нагамэ», означающим «долгий дождь». Слово «самидаруру» (от «самидару» — «льют летние дожди») тоже выступает в роли какэкотоба, ибо частично совпадает по звучанию со словом «мидару», которое, помимо основного значения «сердечное смятение», может восприниматься и как намек на легкомысленное поведение. «Наверное, ты подозреваешь меня в неверности, — хочет сказать принц, — а я просто тоскую, страдая от любви к тебе».


24. Идзуми Сикибу


синобуранЧто тоскуешь,
моно то мо сирадэсовершенно не зная,
оно га тадая просто —
ми о сиру амэ точто это дождь, знающий о моей судьбе,
омоикэруканадумала.


«Ми о сиру амэ» (буквально «дождь, знающий о моей (горькой) участи») — очень частый образ в японской любовной лирике. Ср., к примеру, со стихотворением Аривара Нарихира из антологии «Кокинвакасю», 705: «Сколько раз я хотел // Спросить — любишь ты иль не любишь, // Но трудно решиться…// А дождь все льет, будто знает// О тайне моей души…» Как это принято в любовной переписке, Идзуми стремится умалить чувства принца и возвеличить собственные, она утверждает, что дождь льет вовсе не потому, что печалится принц, а потому, что слишком велики ее страдания.


25. Идзуми Сикибу


фурэба ё ноЕсли будешь и дальше жить/идти дождь,
итодо уса номито горестей еще больше
сираруру ниузнаешь,
кёу но нагамэ нитак пусть же в сегодняшнем дожде
мидзу масаранамуприбавится воды.


Опорным в этом стихотворении является слово «фурэба» (от глагола «фуру»), выполняющее роль какэкотоба. В нем соединяются два значения: «лить» (о дожде) и «жить», «проводить время в этом мире». В первом значении слово ассоциативно связано с «нагамэ» (в значении «долгий дождь»), во втором — с «ё» («мир»). Слова «кёу но нагамэ» («сегодняшний долгий дождь» и одновременно «сегодняшняя тоска») — взяты из стихотворения принца (см. стих. 23).

Идзуми намекает на то, что хотела бы умереть («пусть этот дождь унесет и меня»). Об этом же говорит и ее приписка к стихотворению.


26. Принц Ацумити


нани с эму ниПочему
ми о саэ сутэму тоты жизнь сбою бросить
омоурамухочешь,
амэ но сита ни варазве в Поднебесной/ под дождем
кими номи я фуруты одна живешь?


Уловив скрытый в стихотворении Идзуми Сикибу намек на желание уйти из мира, принц упрекает ее за отсутствие смирения. Словами «ми о саэ сутэму то омоураму» («ты даже жизнь свою хочешь отбросить») он косвенно пеняет ей за жестокость по отношению к нему («меня-то ты уже бросила, а теперь еще и жизнь свою хочешь отбросить, оставив меня одного в этом мире…»). Используя предложенное Идзуми Сикибу какэкотоба «фуру» (см. коммент, к пред. стих.), принц сочетает его с новым какэкотоба «амэ-но сита», которое, помимо значения «поднебесная», означает еще и «под дождем».


27. Идзуми Сикибу


Перейти на страницу:

Все книги серии Японская классическая библиотека

Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина

Это личный дневник дочери аристократа и сановника Сугавара-но Такасуэ написанный ею без малого тысячу лет назад. В нем уместилось почти сорок лет жизни — привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Можно было бы сказать, что вся её жизнь проходит перед нами в этих мемуарах, но мы не знаем, когда умерла Дочь Такасуэ. Возможно, после окончания дневника (ей уже было за пятьдесят) она удалилась в тихую горную обитель и там окончила дни в молитве, уповая на милость будды Амиды, который на склоне лет явился ей в видении.Дневник «Сарасина никки» рисует образ робкой и нелюдимой мечтательницы, которая «влюблялась в обманы», представляла себя героиней романа, нередко грезила наяву, а сны хранила в памяти не менее бережно, чем впечатления реальной жизни. К счастью, этот одинокий голос не угас в веках, не затерялся в хоре, и по сей день звучит печально, искренне и чисто.

Дочь Сугавара-но Такасуэ , Никки Сарасина

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги