Читаем Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник полностью

Подхватив слово «киси» («берег») и открыто используя его в значении «пришел», Идзуми Сикибу хочет показать, что уловила намек и не будет ждать принца сегодня вечером, после чего заявляет, что вообще не верит в глубину его чувств. Судя по всему, она нарочно провоцирует принца, рассчитывая, что он захочет доказать ей обратное и все-таки придет. Вторая часть связана со стихотворением Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 659: «омоэдомо// хитомэ цуцуми но// такакэрэба // кава то минагара // э косо ватарану» («Я думаю о тебе, // Но плотина из взоров людских // Слишком уж высока, //И я только смотрю на реку, // Но не могу перебраться»). Таким образом Идзуми Сикибу упрекает принца за чрезмерную, с ее точки зрения, осторожность, за то, что он пренебрегает ею, слишком большое значение придавая сплетням. (В стихотворении из «Кокинсю» слово «цуцуми» — какэкотоба, оно совмещает в себе значения «плотина» и «осмотрительность», «осторожность».)


31. Идзуми Сикибу


ёиготониПусть ночь за ночью
каэсивасутомомне случалось тебя отправлять домой,
икадэ наоно так или иначе,
акацукиоки овставать на рассвете
кими ни сэсасэдзия никогда не стану заставлять тебя.

О том, как тяжело расставаться на рассвете после ночного свидания, сложено очень много стихов. Идзуми Сикибу, сожалея о разлуке, одновременно намекает на то, что предпочла бы не встречать больше рассвет в чужом доме. Вместе с тем она пытается оправдаться, объясняя, почему прошлой ночью принцу пришлось удалиться ни с чем: ей просто не хотелось подвергать его страданиям, которые причиняет расставанье на рассвете (в то время как он со свойственной ему жестокостью не задумываясь подверг ее такому испытанию).


32. Принц Ацумити


асацую ноЕсли сравнить
окуру омой нис той печалью, когда встаешь
курабурэбаутром (когда роса ложится),
тада ни каэрамуто возвращаться (ночью) ни с чем
ёи ва масарэрикуда хуже.


Принц делает вид, что не понимает содержавшегося в стихотворении Идзуми Сикибу упрека, и, не пытаясь оправдываться, нападает на нее сам, припоминая ей ту ночь, когда ему пришлось уйти, так и не увидев ее. Слово «окуру» — какэкотоба, оно совмещает в себе два значения: «ложиться», «выпадать» (о росе), и «вставать» (утром с постели).


33. Принц Ацумити


короситэмоДаже если убью,
нао акану канаи этим не удовлетворюсь,
ниватори нопетуха,
орифуси сирануне умеющего вести себя сообразно моменту,
кэса но хитокоэкрик сегодня утром.


Крик петуха на рассвете, возвещающий любовникам о том, что им пора прощаться, — тоже один из весьма распространенных в японской поэзии образов.


34. Идзуми Сикибу


икани то ваКак это бывает —
варэ косо омоэя знаю лучше,
асанаасанакак жестока эта птица,
накикикасэцурукоторая кричит
тори но цураса вапо утрам, по утрам.


Идзуми Сикибу по своему обыкновению использует образ, данный принцем, чтобы напасть на него самого. Принц сожалеет, что рассвет (который возвещает крик петуха), а вместе с ним и расставание приходят слишком быстро, а Идзуми Сикибу заявляет в ответ, что ей приходится слышать крик петуха каждый раз наутро после бессонной ночи, проведенной в бесплодном ожидании. То есть опять получается, что она страдает куда сильнее, чем принц, и к тому же страдает по его вине.


35. Принц Ацумити


вага готокуТак же, как я,
омои ва идзу явспоминаешь ли ты —
яма но ха ноу края гор
цуки ни какэцуцулуна, и на нее я
нагэку кокоро опереношу свою печаль.


Луна, скрывающаяся за горами, неизбежно рождала в сердце томительную печаль, и вздыхать, на нее глядя, было вполне естественно. Принц же, делая вид, что глядит на луну, на самом деле печалится о разлуке со своей возлюбленной. Вот в чем смысл его стихотворения. В слове «омой ва идзу» («вспоминать») скрывается слово «идзу» («выходить», «появляться»), ассоциативно связанное с луной.


36. Идзуми Сикибу


Перейти на страницу:

Все книги серии Японская классическая библиотека

Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина

Это личный дневник дочери аристократа и сановника Сугавара-но Такасуэ написанный ею без малого тысячу лет назад. В нем уместилось почти сорок лет жизни — привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Можно было бы сказать, что вся её жизнь проходит перед нами в этих мемуарах, но мы не знаем, когда умерла Дочь Такасуэ. Возможно, после окончания дневника (ей уже было за пятьдесят) она удалилась в тихую горную обитель и там окончила дни в молитве, уповая на милость будды Амиды, который на склоне лет явился ей в видении.Дневник «Сарасина никки» рисует образ робкой и нелюдимой мечтательницы, которая «влюблялась в обманы», представляла себя героиней романа, нередко грезила наяву, а сны хранила в памяти не менее бережно, чем впечатления реальной жизни. К счастью, этот одинокий голос не угас в веках, не затерялся в хоре, и по сей день звучит печально, искренне и чисто.

Дочь Сугавара-но Такасуэ , Никки Сарасина

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги