Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник

У этого стихотворения есть два противоположных друг другу толкования. Наиболее простое и очевидное: «мне все равно, будем мы с тобой встречаться или нет, но вот если нашей любви придет конец из-за постоянных взаимных обид… (этого я не смогу перенести)». Некоторые комментаторы, считая подобное толкование слишком современным, предлагают другое, более, по их мнению, уместное для эпохи Хэйан. Рассматривая слово «урами» («обида») исключительно в качестве макура-котоба (слова-зачина) к глаголу «таэсэну» («не прекратятся»), они предлагают толкование: «Если только нашей любви не придет конец (как не приходит конец обидам), то мне все равно — будем мы встречаться или нет, я не стану печалиться». Это второе толкование действительно представляется более вероятным, единственное, что вызывает большие сомнения, — может ли слово «урами» выступать в роли макура-котоба для «таэсэну», обычно оно в этом качестве не употребляется.

41. Идзуми Сикибу

цуки о митэ	О том, что, глядя на луну,
арэтару ядо ни	в доме заброшенном
нагаму то ва	печалюсь,
ми ни кону мадэмо	пока ты не придешь,
тарэ ни цугэ ё то	кому поведаю я.

Слова «арэтару ядо» («пустынное, заброшенное жилище») используются, как правило, тогда, когда женщина хочет пожаловаться на невнимание к ней мужчины, выражает опасение, что наскучила ему. Говоря, что глядит на луну, Идзуми Сикибу напоминает принцу о той ночи, когда они смотрели на нее вместе (см. стих. 35, 36).

42. Идзуми Сикибу

кокороми ни	Хоть бы попробовал
амэ мо фуранаму	дождик пойти,
ядосугитэ	чтобы свет луны,
сора ику цуки но	которая ходит по небу, обходя мой дом стороной,
кагэ я томару то	задержался в моем доме.

Образ плывущей по небу и не заглядывающей в дом луны в японской поэзии обычно используется тогда, когда женщина хочет либо пожаловаться на забывшего ее любовника, либо удержать его в своем доме. Причем особенно уместен он в тех случаях, когда любовник этот имеет высокий ранг, ведь луна связана с «заоблачной обителью» (одно из метафорических обозначений императорского дворца).

43. Принц Ацумити

адзикинаку	Нехотя удаляюсь,
кумой но цуки ни	луной облачной обители
сасоварэтэ	увлекаемый.
кагэ косо идзурэ	но только тень моя уходит,
кокоро я ва юку	а сердце разве уйдет?

Откликаясь на образ луны, заданный Идзуми Сикибу, принц дает ему новое развитие. Слово «кумой» (буквально «облачная обитель») означает как «небо», так и «императорский дворец». Слово «кагэ» в значении «блеск, свет» является энго к луне, но одновременно в значении «тень», «внешний силуэт» контрастирует со словом «кокоро» («сердце»). Принц в немного измененном виде цитирует стихотворение Исэ из собрания «Исэ-сю»: «аукото но // акэну ё нагара // акэнурэба // варэ косо каэрэ // кокоро я ва юку» («Дверь не открыла, //Ия тебя не увидел. // Вот забрезжил рассвет,// Ухожу, но сердце мое// Разве может тебя покинуть?»).

44. Принц Ацумити

варэ юэ ни	Из-за меня
цуки о нагаму то	глядишь на луну / и тоскуешь —
цугэцурэба	поведали мне,
макото ка то ми ни	и — правда это иль нет? —
идэтэкиникэри	я пришел посмотреть.

Отвечая на стихотворение 41, принц заимствует из него многие слова: у Идзуми Сикибу «цуки о митэ» («глядя на луну»), у принца — «цуки о нагаму» («глядишь на луну»), у Идзуми «ми ни кону» («не приходишь ко мне» и одновременно «не приходишь посмотреть»), у принца — «ми ни идэтэкиникэри» («отправился посмотреть»), у Идзуми Сикибу «тарэ ни цугэ» («кому поведаю»), у принца — «цугэцурэба» («поведали»).

45. Принц Ацумити

ёси я ёси	Ладно-ладно
има ва урамидзи	теперь я не буду упрекать / смотреть на залив,
исо ни идэтэ	отчалившую от берега
коги ханарэюку	и уплывающую вдаль
ама но обунэ о	рыбачью лодку.