Читаем Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник полностью

«Не знаю, что уж там показалось тебе странным, а я не в силах забыть ту нашу встречу» — вот что хочет сказать принц этим стихотворением. Оно связано с известным стихотворением Ки-но Цураюки из антологии «Кокинвакасю», 42: «хито ва иса // кокоро мо сирадзу // фурусато ва// хана дзо мукаси но// ка ни ниоикэру» («Не знаю, как ты,// Трудно в сердце чужое проникнуть.// Но слива в саду// Точно так же благоухает, // Как в те далекие дни…» Вводя цитату из стихотворения Цураюки, в котором изменчивость человеческого сердца противопоставляется неизменности благоухания цветов, принц в завуалированной форме упрекает женщину (забывшую) и ставит ей в пример себя (не забывшего).


53. Принц Ацумити


сэки коэтэДумаешь ты,
кёу дзо тоу то ячто я обращаюсь к тебе только сегодня,
хито ва сирупреодолев заставу,
омоитаэсэнуа (на самом деле) я не перестаю помышлять о тебе,
кокородзукаи омое сердце с тобой.


«Застава» — это застава на горе Оосака (или в старой орфографии Аусака, буквально Холм Встреч), через нее обычно проходили люди, направлявшиеся в восточные провинции. Монастырь Исияма находился к востоку от столицы, и путь туда тоже лежал через заставу Оосака. Поскольку в названии горы есть слово «встреча», то застава эта в японской поэзии стала символом любовных встреч (трудно преодолеть заставу и так же трудно добиться свиданья). В эпоху Хэйан монастырь Исияма считался весьма удаленным от столицы местом, поэтому в словах «сэки коэтэ» («миновать заставу») содержится еще и намек на то, что Идзуми Сикибу находится теперь очень далеко.


54. Идзуми Сикибу


аумидзи ваДорогу в Оми/ дорогу встреч
васурэнумэри товсе забыли наверное — так
мисимоно оя считала,
сэки утикоэтэи кто же этот человек,
тоу хито я тарэчья весточка преодолела заставу?


Монастырь Исияма находился в провинции Ооми, или в старой орфографии Ауми (напомним, что «ау» — «встречаться»), поэтому слово «оомидзи» — «дорога в ооми» привычно ассоциируется с «аумити» («дорогой встреч»). В словах «сэки утикоэтэ» («преодолев заставу»), взятых Идзуми Сикибу из стихотворения принца, таится намек на трудности, связанные с любовными встречами. Получив письмо принца, в котором тот заверяет ее в своей неизменной любви, Идзуми Сикибу, хоть и была «приятно удивлена», все же не упустила случая усомниться в его чувстве.


55. Идзуми Сикибу


яма нагараПусть пока я в горах
уки ва тацу томомного вижу горестей,
мияко э вано в столицу
ицука утидэ нокогда спущусь, Утидэ
хама ва мирубэкиберег когда смогу увидеть?


Побережье Утидэ (иначе Утиидэ, буквально «выход»), расположенное неподалеку от монастыря Исияма, одна из достопримечательностей озера Бива. Человек, возвращавшийся из монастыря в столицу, спускаясь с горы Исияма, прежде всего попадал на берег Утидэ. «Утидэ-но хама» — является макура-котоба (словом-зачином) к названию провинции Ооми.


56. Принц Ацумити


тадзунэюкуИскать тебя
аусакаяма нона горе встреч
каи мо накубесполезно,
обомэкубакарикак можно настолько забыть,
васурубэси я вачто будто и не понимаешь?


Это стихотворение является ответом на стихотворение 54. Подхватив употребленное Идзуми Сикибу слово «васурэру» («забывать»), принц обращает его против нее самой. («Не я забыл, а ты забыла».) В центре стихотворения находится фраза «каи мо наку», которая имеет значение «бесполезный», при этом само слово «каи» («эффект», «польза») выступает в роли какэкотоба, фонетически совпадая со словом «каи» («ущелье»), и в этом значении ассоциативно связано со словом «яма» («гора»). Обыгрывая слово «Аусакаяма», принц жалуется на то, что вотще искал встречи на горе со столь многообещающим названием.


57. Принц Ацумити


уки ни ёриХоть из-за горестей
хитаягомори тозатвориться в своей обители,
омоу томои думаешь,
ауми но уми вавсе же на море Оми / море встреч
утидэтэ о миёвыйди и взгляни.


Это стихотворение является ответом на стихотворение 55, в нем принц оперирует географическими названиями, заданными Идзуми Сикибу: Ооми (только уже не «дороги», а «море», так называли озеро Бива), Утидэ (только уже не как географическое название, а как глагол со значением «покидать», «выходить»).


Перейти на страницу:

Все книги серии Японская классическая библиотека

Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина

Это личный дневник дочери аристократа и сановника Сугавара-но Такасуэ написанный ею без малого тысячу лет назад. В нем уместилось почти сорок лет жизни — привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Можно было бы сказать, что вся её жизнь проходит перед нами в этих мемуарах, но мы не знаем, когда умерла Дочь Такасуэ. Возможно, после окончания дневника (ей уже было за пятьдесят) она удалилась в тихую горную обитель и там окончила дни в молитве, уповая на милость будды Амиды, который на склоне лет явился ей в видении.Дневник «Сарасина никки» рисует образ робкой и нелюдимой мечтательницы, которая «влюблялась в обманы», представляла себя героиней романа, нередко грезила наяву, а сны хранила в памяти не менее бережно, чем впечатления реальной жизни. К счастью, этот одинокий голос не угас в веках, не затерялся в хоре, и по сей день звучит печально, искренне и чисто.

Дочь Сугавара-но Такасуэ , Никки Сарасина

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги