Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник

Главным в стихотворении принца является слово «у рами дзи», которое означает «не стану упрекать» и одновременно «не стану смотреть на залив». Слово «ура» («залив») тянет за собой цепь ассоциативно связанных с ним слов (энго): «исо» («побережье»), «коги» (от «когу», «плыть на лодке»), «ама» («рыбак», «рыбачка»), «обунэ» («лодка»). Говоря об удаляющейся лодке, принц, разумеется, имеет в виду Идзуми Сикибу. Стихотворение принца связано со стихотворением Укон из антологии «Госэнвакасю», имеющим следующее прозаическое вступление: «Когда мужчина долго не приходил ко мне«тоукото о // мацу ни цукихи ва// коюруги но// исо ни я идэтэ// има ва урамиму» («Я тебя жду, // Но долгие луны и дни // Проходят вотще, // На зыбкий берег выйдя, // Я стану смотреть на залив (или стану упрекать тебя)»).

46. Идзуми Сикибу

содэ но ура ни	У бухты Рукав
тада вага яку то	мое занятие (сжигать) простое —
сиотарэтэ	выпаривать соль / проливать слезы.
фунэ нагаситару	упустившей лодку свою
ама то косо нарэ	рыбачкой стала я.

Искусно оперируя образами, намеченными принцем, Идзуми поворачивает их так, чтобы отвести его упреки от себя и обратить их на него самого. В стихотворении Идзуми много энго: слово «ура» в значении «подкладка» связано со словом «содэ» («рукав»), а в значении «залив» связано со словами «сио» («соль» и «течение»), «сиотарэру» («капать»), «фунэ» («лодка»), «ама» («рыбак», «рыбачка»). Слово «яку» выполняет роль какэкотоба, совмещая значения «выпаривать соль» и «занятие, обязанность»; в слове «сиотарэтэ» тоже заключено два значения: 1) «капать» (о морской воде) и 2) «проливать слезы», в этом втором значении оно ассоциативно связано со словом «содэ» («рукав»). «Содэ но ура» — название залива (буквально «Залив Рукава») и одновременно «подкладка рукава», именно по этой причине это географическое название очень часто используется в стихотворениях печального содержания, соседствуя со словом «сиотару» — «капать» (о соленой воде) и «ронять слезы». Внешний смысл этого стихотворения: «Это я — та рыбачка, которая, пока выпаривала соль в заливе Рукав, упустила свою лодку». За ним скрывается второй, внутренний смысл: «Я теперь рыбачка, которая осталась без лодки (то есть без поддержки принца), и главным моим занятием стало увлажнять рукава слезами».

47. Принц Ацумити

омоики я	Думал ли я,
танабата цумэ ни	что, в Ткачиху
ми о наситэ	превратившись,
ама но кавара о	стану на Небесную равнину
нагамубэси то ва	(с тоской) смотреть.

Это стихотворение связано с образами древней китайской легенды о Ткачихе (звезда Вега) и Волопасе (звезда Альтаир). Вступив в брак, Ткачиха и Волопас предались любви, забросив все свои занятия. В наказание боги разлучили их, поселив по разные стороны от Небесной реки (Млечного Пути) и разрешив встречаться лишь раз в году на седьмой день седьмого месяца. В этот день сороки перебрасывают через Небесную реку мост из своих крыльев, и влюбленные встречаются на этом мосту. С давних времен на седьмой день седьмой луны празднуется Встреча звезд (Танабата), в этот день принято молиться об удаче в любовных делах. Стихотворение принца интересно тем, что он представляет себя Ткачихой (а не Волопасом, как это обычно бывает). Идзуми уже бывала в доме принца, и он намекает на то, что неплохо было бы ей навестить его снова, он с нетерпением ждет ее. То есть, как это обычно бывает в любовной переписке, каждый жалуется на невнимание и ждет, что другой сделает первый шаг. Впрочем, в данном случае тема ожидания, являющаяся основной в стихотворении принца, связана только с праздником Танабата и имеет чисто декоративный характер, ведь он не потрудился отправить за женщиной карету, а приехать к нему сама она, конечно же, не может. К тому же образ Ткачихи, лишь один раз в году встречающейся со своим возлюбленным Волопасом, не считался благоприятным для любовных песен, и Идзуми Сикибу не преминула этим воспользоваться.

48. Идзуми Сикибу

нагамураму	На то небо, на которое
сора о дани мидзу	ты смотришь, я не хочу и смотреть,
танабата ни	когда думаю о своей участи —
имарубакари но	ты мной пренебрегаешь
вага ми то омоэба	даже в ночь Танабата.