Иероглиф

Но Костя был неумолим.

– Пап, это совсем простое дело. Мы под это создали инфраструктуру.

– А последствия?

– Подожди о последствиях. До них еще далеко. Сначала разведка. Прежде всего, коммерческая разведка.

И они порешили, что сначала публикуют один, а потом еще несколько материалов о Чайна-тауне, с очень маленьким разрывом во времени. Например, что в Чайна-тауне за большие деньги прячут преступников, объявленных Интерполом в международный розыск.

– А не слишком? – спросил Сципион.

– Не слишком. Думаю, даже мягко.

А в ответ они надеялись получить немедленную возмущенную реакцию заинтересованных лиц, мол, врете все, суки рваные, клевещите. Заходите сюда, можете сами проверить. Где они? Где? И так в процессе возмущения высветятся заинтересованные лица. Это первое и главное. А с заинтересованными лицами уже можно работать дальше. Проявит интерес к Чайна-тауну прокуратура и МВД. Начнутся проверки, расследования, обыски, засады. Появится более подробная информация. Что в итоге?

Костик завершил:

– В худшем случае, мы проиграем суд по защите чести, достоинства и деловой репутации – если наши адвокатишки окажутся совсем дураками. В лучшем случае, мы получим клиентов для пиара. То есть они сдадутся. Меня задолбали, честно говоря, мелкие заказчики. Я третью неделю ищу невесту для сына косоглазого, а папаша все время воротит нос, но при этом норовит пощупать каждую барышню лично. У них так принято?

– Костя, ты умный, ты и делай, – сказал Сципион. – Я простой охранник. Моя задача – обеспечить режим безопасности.

– Я тебя только прошу, – сказал Костик, – не пророни ни одного лишнего слова. Даже внутри конторы. Враг имеет уши.

– Мог бы и не предупреждать.

…Изготовление статей и репортажей о Чайна-тауне в обстановке глубокой тайны было поручено трем разным сотрудникам. Каждого вызывали в кабинет Сципиона отдельно. Двое из них – профессиональные разведчики-аналитики, закончившие Институт военных разведчиков, Коля-ушастый и Коля-лысый, получив задание, не сходя с места, взялись изучать иностранную прессу со статьями об объекте. Оба Коли умели, исследовав малозначительные причины и признаки, посчитать количество вражеских ракет, траекторию их полета, количество кораблей, выходящих из порта, и на основании этих подсчетов сделать выводы о торговых оборотах, налоговых схемах, планах на ближайшие пятьдесят лет, о том, что кушает на завтрак главный городской начальник, и еще много всякого. Коля-ушастый любил вспоминать анекдот про локальный случай с рождаемостью. В одном маленьком депрессивном городке США была выдающаяся рождаемость. Как-то раз туда заехал демограф и поразился: депрессивный район, а детей рождается, будто во время экономического подъема! Спросил демограф местного бармена, чем это можно объяснить. «Очень просто, – сказал бармен, – в пять утра тут каждый день тормозит экспресс и дает мощный гудок. Весь город просыпается, матерится… вставать еще рано, а засыпать снова – неразумно, и вот… все лезут на жену».

Итак, аналитики профессионально владели методиками вычисления истинной картины по косвенным признакам. Признаки – это уши сущности, торчащие над маскировочными сетями.

А третий сотрудник, по поводу которого и Костя, и Сципион долго сомневались, следует ли его подключать к делу, простой мальчонка с журфака, Федя, решил пойти своим путем. От души презирая отставных разведчиков, надев на свою пушистую головенку фирменную кепочку с длинным козырьком, на котором стоял логотип газеты «Время гадостей», Федя сказал начальству:

– Я проникну за стену. Хочу написать честный репортаж с места событий. Что увижу – то и напишу!

…Через две недели у разведчиков был готов информационный продукт: аналитические справки. Сципион приготовился к акту приемки. Все участники высадились в кабинете Сципиона на военный совет. Первым солировал Коля-ушастый. Он кратко доложил: в ЧТ завозят морем «неучтенцев» – рабсилу без паспортов и вообще без документов, а по истечении определенного срока «неучтенцев» утилизуют на органы.

– Хорошая гипотеза, – похвалил Костя. – А как насчет обоснования?

Аналитик Коля-ушастый называл цифры прибылей от такой торговли. С каждого утилизованного «неучтенца» получалось тридцать тысяч долларов. Запасы «неучтенцев» в Китае, Индии и африканских странах были практически неисчерпаемы. Биологический материал был не первоклассный. Но кто в мире, воспитанном массовой культурой, обращает внимание на первоклассность материала?