Иероглиф «Измена»

– Она слепа на один глаз. Слабого зрением мужчину еще примут на службу письмоводителем или мелким чиновником, но на высшие должности лучше не надеяться…

Лу Синь походил взад-вперед по павильону. Девица Юйлин напряженно следила за ним.

– А почему вы с вашей сестрой не пошли путем, которым идут все достойные женщины? Почему вы не вышли замуж?

– О господин первый каллиграф! – воскликнула Юйлин. – Поначалу мы с сестрой мечтали о замужестве! Но разве найдутся достойные женихи для двух безродных сирот! Впрочем, два года назад мою сестру взял второй женой один писатель из провинции Самнин. Его имя Леньшао, он уроженец земель Жумань…

– Никогда не слышал о таком писателе, – покачал головой Лу Синь.

– Немудрено, господин первый каллиграф. Он написал всего-то несколько книг, но и те у него не приняли к рассмотрению в столице. Наверное, поэтому господин Леньшао сделался человеком желчным и жестоким. Его старшая жена жила в постоянном страхе и от этого сильно болела сердцем. Когда господин Леньшао предложил моей сестре стать его второй женой, он, видно, надеялся, что она принесет ему хоть какое-то приданое, хотя мы предупреждали его, что мы – сироты без роду-племени. Какое уж тут приданое требовать! Но Леньшао настоял на свадьбе, сестра вошла в его дом и…

– И?

– И все равно что попала к подземным демонам, господин первый каллиграф! Этот писатель оказался сущим мучителем для моей бедной сестры. Сам он бездельничал с утра до ночи, подымался с лежанки за полдень и сразу принимался пить вино. Если же вина не было, Леньшао бил сестру и прогонял ее в винную лавку. Денег не было ни фыня, в лавке давно не отпускали в долг, и сестре приходилось идти на всякие уловки и унижения, лишь бы раздобыть пьянице-мужу хоть кувшин перекисшего вина. Напившись, Леньшао выходил на улицу, громко пел песни собственного сочинения и ругал судьбу, которая безжалостно не замечает его великих способностей…

– Как часто он бил твою сестру? – спросил Лу Синь.

– Каждый день, – потупясь, сказала Юйлин Шэнь.

– И она терпела?

– Да. А куда нам было идти? У нас не имелось своего жилища, а господин Леньшао дал нам хоть крышу над головой. С тех пор сестра и умоляла меня готовиться к высшим экзаменам, потому что, если я получу должность в государственных палатах, я смогу выкупить сестру у ее жестокого мужа.

Юйлин замолчала, украдкой отирая слезы. Первым заговорил Лу Синь:

– История ваша и вашей сестры правдоподобна, и хочется ей верить…

– О господин первый каллиграф, я ни в чем не солгала вам! Верьте мне! Мне часто приходилось лгать – прохожим на дорогах, хозяевам постоялых дворов, соискателям на экзаменах… Особенно перед соискателями, такими же как я, стараюсь играть роль беззаботного юноши, у которого все в жизни прекрасно. И стихи я пишу легкие, как летние облака…

– Кстати о ваших стихах. Они ведь действительно прекрасны. Чего не скажешь о вашем экзаменационном сочинении.

– Что стихи! – воскликнула Юйлин Шэнь. – Они приносят лишь славу, но не приносят звонкой монеты… А мне нужно пять тысяч связок серебра, чтобы выкупить сестру у господина Леньшао.

– Однако… Какой бесцеремонный этот писатель. И жадный к тому же. Видно, потому судьба и не благоволит к его трудам… Но к делу. Я хочу помочь вам. Я не могу допустить вас к экзаменам на соискание государственной должности, потому что это противозаконно. Но я могу дать вам в долг столько денег, сколько нужно для выкупа вашей сестры.

– О господин!…

– Вы рассчитаетесь со мной, когда удача окажется на вашей стороне

– Но как я смогу заработать эти деньги, господин первый каллиграф, если для женщины в Империи нет приличной работы! Не в певички же мне идти! Такая судьба противна моей душе!

– О том, чтобы вам быть певичкой, не может идти речи. Я хочу предложить вам другое дело.

– Все что угодно, господин первый каллиграф!

– У вдовы светлого князя Семуна, властительницы княжеств Го, Хэншоу и Сяогань, подросли две дочери, прекрасные княжны Цзянлу и Сайли. Княгиня хочет найти им наставницу в искусстве стихосложения, и так как в ее землях такой наставницы нет, она обратилась к императору Жэнь-дину с просьбой подыскать для ее дочерей сведущую, мудрую и владеющую искусством стиха девицу. Я представлю вас императору, и думаю, что он даст свое согласие, ведь император тоже читал стихи Юйлин Шэня. Правда, для него, как и для меня, будет новостью, что Юйлин Шэнь – девица.

Девушка покраснела и улыбнулась слабой улыбкой.

– Итак, вы выкупите сестру и отправитесь к вдове князя Семуна в качестве наставницы ее детей. Устраивает ли вас такое будущее?

Юйлин Шэнь бросилась на колени:

– Я не знаю, как мне благодарить вас, господин первый каллиграф!

– Не нужно благодарностей, – отмахнулся Лу Синь. – Встаньте. Я доложу о вас государю завтра же, когда пойду к нему с утренними отчетами. А вас прошу появиться в Зале Возвышенной Мудрости через день – я приготовлю деньги для выкупа вашей сестры и все нужное для того, чтобы вы отправились к владычице Семун.

– Я обещаю, что не посрамлю чаяний, которые вы на меня возлагаете! – пылко сказала Юйлин Шэнь…