Иероглиф «Измена»

Наконец настал долгожданный день. Задолго до начала свадебного торжества во дворец Лу Синя прибыл император в закрытом паланкине. Императора сопровождали лишь избранные придворные дамы и несколько охранников, что, конечно, было совершенным нарушением церемониала. Но так пожелал император, что поделаешь!

Император вышел из паланкина и обратился к почтительно приветствовавшему его Лу Синю:

– Итак, ты женишься, дорогой Лу. Прими поздравления и пожелания, чтобы все прошло благополучно.

– Ваше величество слишком добры ко мне, – сказал Лу Синь и быстро глянул на императора, затем снова опустил глаза. – Не угодно ли осмотреть мое убогое жилище и отведать чаю?

– Да, пожалуй. Какой у тебя чай, Лу? Фениксовый?

– Да, и с добавлением лотосовых лепестков – все, как вы любите, государь.

– Отлично.

Император проследовал в павильон для чаепития, и там они с Лу Синем провели целый час, наслаждаясь чаем и разговорами, суть которых нам неизвестна. После чаепития император изволил осмотреть дворец Лу, особенно уделяя внимание комнатам, в которых были собраны книжные и каллиграфические редкости. При этом император сказал:

– Лу, когда мы оба обзаведемся семьями, нам не останется ничего иного, как ждать наследников и читать мудреные книги. Тогда будем обмениваться книгами, словно два студента! – Жэнь-дин засмеялся, улыбнулся и Лу. – Ты волнуешься, мой каллиграф, – добавил император. – Это заметно. Но не волнуйся, все пройдет отлично.

– У меня нет причин не соглашаться с вами, государь, – сказал Лу Синь.

– Что ж, – усмехнулся владыка Яшмовой Империи. – Не пора ли нам выехать встречать паланкин невесты? А то еще нарушим всю церемонию!

– Пора, – кивнул Лу Синь.

Они вышли из дворца южными воротами и селя на приготовленных коней. Конь императора был при этом украшен гораздо скромнее, чем конь Лу Синя, – оно и понятно, ведь весь почет нынче предназначался жениху.

Дорога, по которой предстояло проехать свадебному паланкину, вся была освещена сотнями фонариков, чей свет тускнел в лучах уже взошедшего солнца. Гирлянды цветов, роскошные вазы, фонтаны и клетки с певчими птицами – все это украшало свадебную дорогу.

Император и Лу Синь проскакали несколько десятков ли[8] и наконец услышали впереди стройно пение и увидели, как по направлению к ним движется нечто, напоминающее огромный воз цветов.

– Мне всегда интересно, как невесты не задыхаются в своих паланкинах, – усмехнулся император.

– Они едва дышат, ожидая новой жизни, – усмехнулся и Лу Синь. Улыбка его вышла почему-то печальной.

Они пришпорили коней и поскакали навстречу свадебному поезду. Пение и шум становились все слышней.

– Приготовьтесь, ваше величество, – прошептал Лу Синь.

– Я давно готов, – последовал ответ.

Император и Лу Синь взяли притороченные к седлам факелы и зажгли их. Внезапно яркий свет этих свадебных факелов показался светом проносящихся в небесах комет…

– Слава невесте! – воскликнул император.

– Слава невесте! – вслед за ним воскликнул и Лу Синь. Лицо его было бледно, торжественно и сосредоточенно.

Меж тем свадебный поезд приблизился настолько, что стали слышны хвалебные песни в честь невесты:

О, невеста!
Ты приходишь во дворец жениха.
Ты несешь ему зажженный светильник —
свое любящее сердце.
Ты стыдливо опускаешь ресницы и ждешь
поцелуев и клятв.
Ты прекрасна, как рассвет;
ты величава, как боги Пяти Небес,
одеянья твои подобны снегам вершин Шицинь,
рукава платья твоего струятся как водопады!
Там, где ты ступаешь, распускаются лотосы;
когда ты улыбаешься, в мире
прибавляется жемчужин.
О невеста! Прекрасна ты, и нет в тебе изъяна!
Славься, прославленная!

Император и жених достигли свадебного паланкина и теперь поскакали обратно – по обе стороны от этого хрупкого и очаровательного сооружения, увитого шелками, цветами и лентами. Подружки невесты не переставали петь песни и рассыпать вокруг лепестки хризантем и цветки гибискуса. Кружилась голова от благовоний; свадебный поезд шумел и веселился.

– Ваше величество! – перекрикивая толпу подружек, воскликнул Лу Синь. – Будьте осторожны!

– Благодарю за заботу, Лу! – рассмеялся император и бросил в жениха цветком пиона.

Впрочем, выяснилось, что Лу Синь напрасно осторожничал. За то время, пока свадебный поезд добирался до его дворца, не произошло ничего необыкновенного.