Иероглиф счастья

Стояло очень теплое апрельское утро, и ласковый ветерок шевелил ее волосы, раздувал юбку и гнал мелкую рябь по темным водам реки. Неподалеку от нее увлеченно занималась дыхательной гимнастикой довольно большая, в несколько десятков человек группа, мужчины и женщины разных комплекций, возрастов и поколений. Действовали они без всяких команд, но весьма слаженно, видимо ориентируясь на четкие, отточенные и сложные манипуляции весьма бодрого старичка, выполнявшего роль добровольного инструктора.

Знаменитая в прошлом шанхайская набережная Бонд, переименованная коммунистами в Вайтань, вдоль которой когда-то располагались иностранные сеттельменты. Здесь прогуливались иноземные чиновники, офицеры и матросы, китайские мандарины и купцы-компрадоры, а также их жены, наложницы, любовницы и дорогие проститутки.

За ее спиной тянулся к небу увенчанный конусом желтый кирпичный параллелепипед гостиницы "Хэпин", тоже когда-то принадлежавшей англичанам и, как говорили, похожей на лондонские отели. Она остановилась в этой гостинице, получив номер как иностранка, поскольку рядовых китайцев туда не пускали. Да им было бы не под силу оплатить столь дорогие апартаменты.

Она специально сняла номер именно в этой гостинице, потому что ее окна выходили на улицу Наньцзинлу, самую длинную и самую многолюдную улицу Шанхая, своеобразное торгово-финансовое сердце города. Когда-то здесь, на этой улице, жил ее отец. И где-то здесь познакомился с ее будущей матерью, ходил к ней на свидания в небольшой, но очень красивый и очень китайский парк Юйюань с традиционными искусственными каменными горками, заросшими лотосом прудами и резными, изогнутыми арками мостиков через водные протоки. Конечно, город очень изменился с той поры, судя по старым фотографиям, имеющимся у нее дома, в Лос-Анджелесе.

Шел четвертый день ее пребывания в Шанхае, куда она добралась самолетом из США как обычная туристка, "заморская китаянка", представительница тех хуацяо, для которых теперь широко открывались наглухо закрытые в прошлом двери Китая. Еще пару лет назад это казалось невероятным, и в каждом хуацяо видели ренегата, иностранного шпиона и агента империализма. Очень многое изменилось после смерти Мао Цзэдуна и продолжает быстро меняться в этой стране. Отец оказался прав и вовремя все это предвидел. Здесь она впервые услышала имя нового реформатора Китая Дэн Сяопина, в прошлом самого пострадавшего от рук левых экстремистов, и его знаменитую фразу как девиз нового прагматического курса в развитии страны: "Неважно, какого цвета кошка - черного или белого, лишь бы мышей ловила".

Сюзанна вновь прокрутила в памяти все сделанное за эти дни, свои первичные впечатления и уточнила для себя самой планы на ближайшее время. Конечно, она выполнила минимальную туристическую программу. Побывала у памятника великому китайскому революционеру Сунь Ятсену в парке Хункоугунюань, посетила храм и пагоду Лунхуа, полюбовалась на огромную нефритовую статую лежащего Будды в храме Юйфосы, отстраненно-ласково улыбающегося посетителям. А главное, ознакомилась бегло с современной жизнью народа, пройдя пешком вдоль всей улицы Наньцзинлу с ее бесчисленными магазинами, в любое время дня плотно забитую однообразно и бедно одетым людом. В одежде горожан преобладал строгий и единый революционно-трудовой стиль и зеленый или синий "военный" цвет. Причем в стандартную униформу были одеты как мужчины, так и женщины. И никакой косметики на женских лицах, никаких ювелирных украшений, никаких ухищрений в прическах. Большим разнообразием товаров магазины для простых людей не баловали, к тому же на многие товары и продукты требовались специальные талоны. В общем, не жизнь, а сплошное серое одноцветье.

Зато в магазинах для иностранцев было все, чем мог порадовать и удивить Китай. Здесь теперь часто толпились радостные родственники тех же ранее гонимых хуацяо, ныне обладателей столь желанной валюты, обеспечивающей свободный доступ к социальным и материальным благам. Те люди, которые еще недавно подвергались репрессиям за наличие родственников за рубежом. А теперь имущие и счастливые, имеющие возможность не только удовлетворить свои насущные потребности, но и даже пороскошествовать, например купить целый мешок риса и рулон ткани без всяких талонов.

Для отсева посторонних от избытка материальных благ в сфере обслуживания иностранцев использовались инвалютные сертификаты, странные заменители денег, которые давались в обмен на валюту. Уже в первый день своего пребывания она столкнулась с представителями местного подпольного бизнеса, прожженными дельцами с черного рынка, предлагавшими обменять эти квазиденьги на обычные "народные" юани по курсу в два раза выше официального.