Иероглиф зла

Маргарита встала с земли и подошла к нам. Она не совсем понимала, что происходит, но чувствовала, что вся эта трагикомедия с элементами фильма ужасов близится к развязке. Я не объяснила девушке, кого подозреваю – просто попросила ее после моего звонка отвести сэнсэя к берегу реки и дожидаться нас у выхода из леса. Маргарита обещала подыграть мне – перед тем, как отправиться на поиски Марико-сан, я настойчиво попросила Риту ничему не удивляться и выполнять каждое мое поручение. Тогда я была не до конца уверена в своих подозрениях, однако звонок Макса, работавшего в органах госслужб, пролил свет на все это запутанное дело. Мой давнишний приятель имеет связи с отделом национальной безопасности и в короткие сроки может добыть досье на любого человека, вне зависимости от страны, где тот проживает. Думаю, попроси я Макса предоставить мне биографию какого-нибудь перуанского индейца, затерянного в дебрях Амазонки, он бы и с этим делом справился. Мне повезло, что Марико приехала в Россию под своим настоящим именем. Я велела Максу узнать все о японке по имени Марико Омура (фамилию узнать оказалось легче простого, ведь сэнсэй знал всех своих японских гостей по именам, записанным в паспортах). Макс сообщил, что японская гражданка по фамилии Омура – единственный ребенок в семье, уроженка префектуры Нара. Ее мать, Юкико Омура, воспитывала дочь одна, а отца Марико никогда не видела. Также Макс сообщил, что Марико училась в школе города Киото, куда переехала после смерти матери. По официальным данным, Юкико Омура покончила жизнь самоубийством по невыясненным причинам. Марико посещала курсы иностранных языков и хорошо владела русским и английским. Именно поэтому я осторожно общалась с Маргаритой по телефону, зная, что японка прекрасно понимает нашу речь.

– Итак, – проговорила я тоном рассказчика, готового поведать новую, увлекательную сказку. – Когда все наши действующие лица в сборе, пора наконец-то пролить свет на всю эту историю с оборотнями, призраками, стихами о смерти и убийствами. Марико-сан, надеюсь, вы поможете мне своими дополнениями? Без них, боюсь, мой рассказ окажется не таким красочным и подробным, как хотелось бы…

Японка молчала, но ее полные ненависти взгляды, которые она бросала то на меня, то на сэнсэя, говорили красноречивее слов. Она не могла вырваться из моего захвата, и ей не оставалось ничего, кроме как демонстрировать свою ярость и злобу таким образом.

– Марико-сан, вы родились в семье без отца, – начала я издалека. – Ваша мать, Юкико Омура, в одиночку воспитывала вас, она смогла дать вам хорошее образование. Юкико работала на трех работах, чтобы прокормить даже такую немногочисленную семью. Маленькая дочь, Марико, росла с твердым убеждением, что ее мама – самая лучшая и добрая, однако тот факт, что отца у ребенка не было, сыграл свою решающую роль. Юкико презирали окружающие, что она не замужем, считали ее недостойной, падшей женщиной. Увы, в то время слишком велики были предрассудки, поэтому даже в школе Марико, единственного ребенка, выросшего без отца, дразнили и унижали. Ничего нет удивительного в том, что девочка не испытывала по отношению к отцу, бросившему ее мать, никаких добрых чувств. С детства Марико ненавидела своего непутевого родителя, а в подростковом возрасте у нее появилось навязчивое желание разыскать отца и отомстить ему. Марико-сан, скажите, сколько вам полных лет?

Японка ничего не ответила, только одарила меня взглядом, исполненным разрушительной ненависти.

– Тогда я скажу, – продолжила я, совершенно не растерявшись от нового потока неиссякаемой злобы. – Вам полных двадцать пять лет. Юрий Алексеевич, вы помните, где вы были двадцать шесть лет назад? В 1992 году? Постарайтесь восстановить в памяти, это очень важно…

Сэнсэй задумался, а потом его лицо, обычно такое улыбчивое и жизнерадостное, омрачилось, словно он вспомнил что-то, тревожившее его и беспокоившее.

– Тогда мне было тридцать девять лет, и я приехал в город Осака в Японии, – сообщил он. – Была весна, и у нас проводилась ежегодная конференция в Токио. После официальных занятий и встреч оставалась неделя свободного времени, и я решил в одиночку попутешествовать по префектурам Японии. Как раз наступила пора цветения сакуры, и мне хотелось побольше узнать о стране, которую я любил и которой восхищался и восхищаюсь всю жизнь. Я сел в синкансэн и отправился по придуманному мною маршруту. У меня было немного печальное настроение, несмотря на то что весной все вокруг оживает и цветет. Я присоединился к группе японцев, которые собирались посетить парк в префектуре Саппоро, где, по их словам, растут молодые деревья вишни. Японцы хотели устроить в парке пикник и насладиться созерцанием сакуры. Я тоже отправился вместе с ними.