Иероним

Поиски ответа были тщетными. Липкие щупальца непонимания обволакивали мысли, в воображении маячили уютная палата и строгие морды санитаров. В реальности происшедшего ночью сомнений не было. И вопрос «Кто я такой?» приговором висел в воздухе.

– Ты неправильно задаешь вопросы, – отозвался голос вампала. – Спроси себя: «Кем я стану, если буду поддаваться гневу?»

– И кем?

– Не кем, а чем – перестанешь существовать…

– Хватит копаться у меня в голове, там и так бардак и полный хаос! – обиделся я.

– Как хочешь, хозяин… Но запомни: ничего не изменить… Прими все как есть и считай, что тебе повезло.

– Да, везет как утопленнику… но за совет спасибо, – поставил я точку в мысленном разговоре.

И то верно! Зачем пробовать понять непонятное и пытаться объять необъятное? Пусть будет что будет…

Порыв ветра качнул шатер, ударяя по ткани первыми тяжелыми каплями дождя. Мозг расслаблялся, осознавая и оценивая случившееся, свыкаясь с неразрешимыми вопросами. Грянул гром, и шум ливня заполнил пространство. Мысли уложились в сознании по полочкам. Монотонное стучание капель принесло умиротворение. Запах свежести и озона проникал в шатер, и я погрузился в дрему.

Вампал не появлялся, и остаток дня я провел в полном безделье и затворничестве. Ночь принесла прохладу и спокойный сон.

Следующий день начался с раннего подъема. Порывы ветра разметали обрывки туч. Суета в лагере нарастала, воины запрягали коней и грузили имущество на телеги. Я отправился к ручью умыться и сделать като – вчера из-за лени изменил своей привычке. Промокшая земля чавкала под ногами, прилипая к сапогам. Озорное солнце щурилось из-за горизонта, ощупывая тяжелую от капель листву деревьев.

Когда я вернулся, шатры уже погрузили на телеги. Роган запряг и одел в доспехи лошадей и верным псом ждал меня.

Удивляла способность гиганта оставаться невидимым. Тенью был рядом, но как-то ненавязчиво. Никогда не заговорит первым, где отдыхает ночью и отдыхает ли вообще – я не знал.

Может, молчаливость служит своеобразной маскировкой? Вроде бы человек всегда рядом, а ты не замечаешь – как бездушную мебель.

– Роган, как тебе удается быть незаметным? – прошипел я, садясь на лошадь.

– Сахиб, воины пустыни знают честь в служении вождю… – туманно ответил пустынник.

– И в чем честь?

– Честь в том, что, если сахиб не замечает верного воина, значит, тот преданно исполняет долг!

И правда – доспехи всегда почищены, конь ухожен, в шатре порядок! Философия настоящего верного слуги – пусть ничто не отвлекает вождя.

– Каждый член племени делает свое дело, сахиб удостоил меня чести быть телохранителем, а не путаться под ногами, – добавил воин.

– Роган, я рад, что не ошибся в тебе, и ценю твою службу, – кивнул я, оруженосец, гордый похвалой, поклонился в ответ и вскочил в седло.

Вереница телег вытягивалась в караван. Скрипящие колеса оставляли в жирной грязи четкий продавленный след. Чинно и важно, закованные в броню, подъехали Трувор и Тюрик, приветствуя меня, они приложили правую руку к шлему. Быстро в отряде распространяются обычаи и ритуалы, и я знал, кого за это благодарить.

Рыжие волосы мелькнули на первой телеге, куда, смешно вскидывая лапы, стараясь не замочить росой, поскакал вампал. Хитрый Адольф старался занять местечко помягче.

– Мой лорд, воины готовы, – доложил Трувор.

– Тогда в путь. – Я, слегка дернув уздечку, поехал впереди отряда.

Рядом следовал Роган, остальные, чуть отставая, вытягивались в блестящую железом колонну. Солнце вышло из-за горизонта и теплыми лучами подняло пену тумана с промокшей земли. Не знаю почему, но молчать сегодня не хотелось, и первым я подозвал Эрика. Немного пришлось подождать, пока воины выкрикивали и передавали по цепочке команду. Не прошло и нескольких минут, как Эрик осадил рядом со мной храпящую лошадь и, поприветствовав до боли знакомым жестом, доложил:

– Мой лорд, по вашему повелению прибыл.

Интересовало меня многое. За день безделья развился информационный голод. Мы долго беседовали о количестве запасов оружия, стрел, продовольствия и многого другого. Эрик рассказал, что за время отдыха проверили лошадей, у некоторых пришлось сменить подковы, произведен мелкий ремонт кожаных ремней на броне воинов, и так далее – неинтересная, рутинная суета воинского лагеря. Сделав вывод – в обеспечении все нормально, воины живы и здоровы, – я отпустил Эрика, переключаясь на других сержантов.

– Кто-нибудь раньше бывал в этих землях? – спросил я.

– Нет, лорд, не приходилось. Все как-то в другой стороне герцогства, но, судя по такой высокой и сочной траве, крестьяне здесь не бедствуют и успевают до зимы собрать неплохой урожай, – ответил Тюрик.

– Интересно, куда на зиму прячутся разбойники и беглые рабы из Дикого леса?

– Известно куда. Разбойники уходят в вольный город Ширган и платят ярлу Тумару дань за зимовку, а рабы, говорят, прячутся в пещерах или под землей. Правда, точно никто не знает, не встречались люди из Дикого леса.

– А аристократы не могут договориться с ярлом, чтобы тот не пускал зимовать разбойников?