Иероним

Искорки тепла объединялись и продолжали бороться с неумолимым холодом. Застывшее тело бил озноб. Спальник все же был отсоединен, и неимоверными усилиями, помогая трясущемуся, одеревеневшему телу непокорными руками, я закутался в плотную ткань. Искорки наконец разожгли маленький костер в желудке, заставив отступить холод. Пламя еле теплилось и требовало нового топлива. Спасительная фляжка лежала недалеко. Наученный горьким опытом предыдущих попыток, я, изловчившись, быстро открутил пробку, и оскаленные губы вновь сомкнулись на металле горлышка. Безвкусная жидкость прерывистыми глотками проваливалась внутрь, а маленькое пламя тепла разгоралось в костер, согревая тело и успокаивая судороги. Аккуратно отставив полупустую фляжку, наконец ощутил в полной мере происходившие перемены. Сердце застучало быстрее, разгоняя едва успевшую согреться кровь. Разжались сведенные зубы и громко залязгали. Тело бил озноб, и пронизывающий холод боролся с нарастающим в желудке пожаром. Тепло пробежало по гортани, и огонь вспыхнул во рту, даря непередаваемый обжигающий вкус чистого спирта. Дыхание сперло, и я закашлялся, сбросив с легких оковы судорог. Так желаемое тепло прокатывалось по венам, добивая остатки холода. Сознание заволокло приятной расслабленностью и погрузило в истому. Ноги наконец отлипли от груди и вытянулись. Приходило успокоение, я перестал трястись, и припадок закончился.

«Вот кошмар!» Первые мысли оттаяли, заставив пробудиться яркие воспоминания.

Перед глазами застыл постамент с деревянной чашей, освещаемый светом фонарика. Судя по тому, что батарея не успела сесть, наваждение продлилось недолго.

Интересно, что хлебнул из деревянного кубка?

Придерживаясь за постамент, поднялся, продолжая плотно кутаться в спальник. То, что увидел, заставило мозг завопить от осознания реальности происходившего.

Клочья сорванной и сгоревшей одежды валялись под ногами. От кожаных ботинок остались лишь полуобгоревшие подошвы.

«Жив, я до сих пор жив!» – Осознание пронеслось в мозгу счастливой мыслью. Обстоятельно подумать о случившемся не позволял холодный воздух пещеры и разгулявшийся в крови спирт.

Да, отхлебнул порядком.

Грудь разламывалась и пульсировала болью. Подобрав с пола фонарик, внимательно осмотрел себя. От ранений не осталось и следа, сильно потемневшая кожа обтягивала довольно покрупневшие мышцы. Следов волос на теле не наблюдалось, в том числе и в интимных зонах. В центре груди побаливал и краснел свежий ожог, напоминающий трезубец в обрамлении пламени.

В целом остался доволен результатом осмотра. Ранее худощавая фигура легкоатлета меня вполне устраивала, но сейчас она сильно изменилась, обросла мясом. Стала коренастее. Грудь раздалась вширь, что особенно бросалось в глаза. Ощупал лицо – не изменилось, черты по-прежнему заостренные. Картину дополняла гладкая лысина и полное отсутствие бровей и ресниц.

Фантомас?!

Оставалась надежда, что за время скитания в пещере растительность пробьется – под пытливыми пальцами на голом черепе ощущалась уплотненная волосяными луковицами кожа. Желание выбраться еще не покинуло сознание, глубоко засев внутри. Пошарив вокруг спасительным лучом, заметил явно живое шевеление в обгоревших лохмотьях. Осторожно пнул босой ногой сиротливо валяющуюся кучу потемневшего тряпья. Жалобно пискнуло, и темный клубок шустро выкатился, спрятавшись в тень стены. Луч вырвал из мрака маленького взъерошенного, рыжего в темных пятнах котенка. Нахохлившись, зверек фыркнул и резво прыгнул в спасительную темноту.

Терзаемый спиртом живот напомнил о себе урчанием. Порывшись в рюкзаке, нашел большой кусок еще не протухшего мяса ящера.

Времени прошло совсем мало. Кошмарный бред продолжался недолго, хотя мне и казалось, что прошла вечность.

Запах мяса заставил выделиться слюну, и в желудке вновь недовольно заурчало. Не удержавшись, вгрызся в кусок. Такого зверского голода не испытывал никогда. Рвал зубами сырое мясо и, стараясь хоть немного пережевывать, глотал. Съев половину куска, почувствовал приятную тяжесть в пылающем от спирта животе. Закутанный в спальник, я сидел на рюкзаке, держа в руках сырой кусок мяса, и испытывал абсолютное счастье. Желудок посылал волны тепла, распространявшиеся по телу.

Странно, откуда взялся котенок?

Я знал, в горах водятся барсы. Есть детеныш, значит, есть выход.

Фонарик лежал в ногах и узкой полосой света, упирающейся в стену, освещал пыльный пол. На эту дорожку и вышел маленький барс. Спокойно, абсолютно не боясь света, приблизился на расстояние вытянутой руки и сел. Не кошачьи, без вертикальных зрачков, желтые глаза пристально смотрели, изучая меня. Размером с варежку, зверек застыл в классической позе сфинкса, давая возможность внимательно себя разглядеть. Пухлая мордочка, напоминающая щенячью, с большим черным носом, увенчанная острыми кошачьими ушками, портящими всю картину. Зверька покрывала пушистая ярко-рыжая с черными крапинками шерсть.