Иероним

– Мой лорд! – Склонив голову, Эльза дотронулась губами до лезвия и встала.

В течение нескольких минут под потрескивание костра родилась армия герцогства. Все получили личное оружие. Дав немного времени прикрепить к поясам клинки, продолжил речь:

– Налейте вина! Я поднимаю кубок за верных воинов!

– Герцогу слава! – подхватили радостные голоса, и начался небольшой праздник.

Много раз поднимались кубки, и я бы не сказал, что местные девчонки не любят вино и не умеют отдыхать. Бесшабашный пир и веселье захватило лагерь. Танцующий костер, потрескивая салютами искр, разгонял назойливую тьму. Звезды счастливо мигали на черном небе. Проказница луна выкатилась из-за горных пиков, заговорщицки подмигивая, набросила на деревья матовую фату и повисла люстрой над пировавшим столом. Настроение взлетело на парах вина, горячившего кровь. Проблемы, громко булькнув, утонули в опьяневшем сознании. Напряжение последних дней спадало, давая душе возможность раскрыть крылья. Я много говорил и много слушал тостов в свою честь. Алкоголь огнем гулял по венам, окрашивая реальность в теплые и нежные тона.

Крепкое вино! Я и не заметил, как основательно напился.

Звездная ночь, свет костра и факелов, веселые песни девчат, подмигивающая луна – все смешалось в сумасшедшем танце. Жизнь и веселье били ключом. Уставший от потрясений разум, залитый вином, отключился, оставив бурлящую душу в пьяных и безудержных объятиях пира…

Туманное, противное покрывало сна сбрасывала ноющая, тупая боль затекшей руки. Ватная тяжесть придавливала голову к мягкой свернутой шкуре. Первый осознаваемый вздох сухим, дерущим, колким комком проник в легкие. Прилипший к нёбу язык вопил о жажде. Отекшее плечо прижало чем-то очень мягким и теплым.

13

Империя Карла Великого

Северная обитель пастырей

21, трити Нисана 334 года от прихода Основателя

Послушник летописца Большой Книги Времен Алфений

Лист второй (даренный великодушно послушником Онисимом), обратная сторона

Каковой день братия, сбившись с ног, наводит порядок в обители. Комета зловредна, натворившая столько бед, затихла. Отец врачеватель Урбик, совершив чудо, излечил смиренного отца эконома Бонифатия, ставшего опосля пребывания в обительском колодце еще более щедрым на подзатыльники. Поварская и клети претерпели от трясения земли разрушение и хаос, доведя смиренность отца эконома до праведности. И со всем присущим ему старанием приступил к наведению порядка в своей вотчине силами братьев, ступивших на нелегкий, но благочестивый путь исправления.

Тернистая тропинка, ведущая к послушанию, обросла неимоверным количеством работы и подзатыльников, выбивая пыль и граня выдержку послушников. Оная нелегкая тропа отняла у меня все время, лишив возможности размышлять над увиденным и описывать в сей хронике. Но смиренные старания были вознаграждены Великим Провидением, не без вмешательства противного треххвостого знака.

Поставленный отцом экономом на излов и выпроваживание обительских мышей из запасников и подвалов, я смиренно собирал серых вредителей из хитроумных ловушек и ежедневно относил их к ручью, отправляя во власть Текущего Провидения. Послушник Онисим, обещавший поведать о пророчествах полоумного отца Ионы, разузнать ничего не мог в связи с тем, что отец настоятель том сей тяжеленный, отбивший ему палец, постоянно держал при себе, а Онисим смиренно шел по пути исправления, погоняемый подзатыльниками отца эконома.

Разбуженный засветло трудолюбивым отцом экономом, набрав полную клеть толстых серых вредителей, с первым лучом солнца вышел на обительский двор. Пока дожидался старшего брата, открывавшего ворота, скучая, обводил взглядом постройки и увидел, как от покоев отца настоятеля взлетает большой ворон. Моргнув от удивления, я постарался всмотреться, но на еще темном небе не смог разглядеть птицу. Удивление мое заключалось в том, что обитель пользовалась для связи с орденом только белыми голубями и ворон отродясь в стенах не водилось.

Из задумчивости вывел скрип открывающихся ворот, и я направил стопы свои вниз по тропе к ручью. Серые обитатели клети, чувствуя приближающийся суд, суетились и попискивали. Придя на берег, я с радостью не обнаружил душегубного кота, ежедневно встречавшего меня и смиренно ожидающего, пока отпущу мышей на волю Текущего Провидения. Возблагодарив Основателя за избавление от неприятнейшего лицезрения кровожадных злодеяний оного кота, принялся отпускать в ручей серых вредителей.

Провидению было угодно высунуться из кустов в шкуре рыжего разбойника, державшего в зубах трепыхавшегося черного ворона.