Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки

А когда-то, в конце XIX века, это была загородная вилла богатого армянского купца Лазаруса Поля Маргариана, построенная им исключительно в целях летнего отдыха. В летние дни узкие переулки тогдашнего Иерусалима, почти полностью помещавшегося в оковах оттоманских стен Старого Города, накалялись солнцем, сладкой вонью пахли мусорные кучи арабского рынка, а вода в колодцах становилась теплой и дурной на вкус. В своем поместье Маргариан дышал свежим горным воздухом, и прихотливо посаженные выписанными из-за границы садовниками, деревья, бросали живительную тень на толстые стены дома. На веранде сидел в легком халате сам Лазарус Поль Маргариан, в прохладе сада играли его дети, наполняя загородную тишину веселым смехом. Дом назывался «Вилла Декан», стена, окружающая пышный сад, была хорошо видна из новых кварталов – Мошавы Германит (Германской колонии) и Мошавы Яванит (Греческой колонии) к западу и югу от дома.

В начале XX века лакомый кусочек привлек к себе взоры турецких чиновников. Дом был конфискован турецким правительством (на фоне антиармянских настроений турецкого режима с последующей резней армян это было неудивительно), и в нем – де-факто – существовала иерусалимская турецкая мэрия. В 1918 году турки были изгнаны, и в Виллу Декан пришел «гордый бритт», дом превратился в клуб и библиотеку для офицеров британской армии, вместо армянина-хозяина и турецких чиновников, на веранде в плетеных креслах сидели поджарые английские денди, курили трубки, пили чай и делились впечатлениями от своих путешествий по разнообразным уголкам Империи. Но в 1948 году они ушли, оставив Виллу Декан в запустении и разорении.

В новой Столице нового Израиля поначалу никто не интересовался домом. Зарастал старый сад, лишайники покрыли ступени крыльца, внутри помещений за разбитыми окнами гулял ветер. Лишь в середине 50-ых годов новая власть поместила в ветшающем здании педагогическую семинарию. Один из педагогов, которого звали Цви Лев, занялся возрождением старинного дома, а потом, с присущим ему энтузиазмом, взялся за еще более тяжелое, но очень важное дело. На базе педагогической семинарии он стал создавать то, что сегодня называли бы «проектом по изучению природы». В молодом Израиле не было специалистов-чучельников. Из германского города Кельн заказал Цви Лев чучела зверей, стеклянные витрины, полки и стенды для экспонатов. Приехали и сами мастера. Они несколько месяцев жили в будущем музее, изготавливая и собирая экспонаты и средства для их экспозиции. Здание было отремонтировано на деньги пожертвований, но ремонт, проведенный очень бережно и со вкусом, не затронул ни великолепный цветной пол из армянской керамической плитки, ни мощные крюки и кольца для люстр, толстостенные лепные камины в комнатах; атмосфера Виллы Декан осталась почти нетронутой, только вместо людей в ней получили прописку чучела и муляжи многочисленных животных, насекомых, растений, рептилий и птиц, обитающих в Земле Израиля. Отдельной гордостью Цви стали муляжи человеческого тела и органов, приводимые в движение моторчиками. В 1962 году музей открылся и стал официальным местом проведения не только экскурсий, но и обучающих семинаров для школьников. Снова наполнился детским смехом и галдежом старый парк, и ребятишки гонялись друг за дружкой среди толстых стволов деревьев, высаженных еще при Лазарусе Поле Маргариане.

Все имеет свое начало и свой конец, сказано в Торе. И музей, державшийся на энтузиазме создателя и на очень маленьких дотациях от государства, ветшал. Несмотря на живой уголок и теплицы, построенные в обширном парке для привлечения молодежи к сельскохозяйственным работам, на удобное месторасположение и небольшую цену за посещение, все реже и реже посещала музей детвора. Экспонаты и муляжи, сотворенные искусными мастерами в 60-ых годах сильно обветшали и многие из них перестали работать. И если тебе, читатель, хочется, словно на машине времени, перенестись на 50 лет назад, посети этот музей, который стал памятником самому себе, музеем музея. Пройди по узким тихим коридорам вдоль стеклянных витрин, где глядят на тебя слепыми глазами чучела зверей и птиц, прикоснись к запыленному муляжу человеческого сустава, подвигай его костями, которые с барабанным стуком и скрежетом шестеренок едва вращаются, непослушные твоему движению, прошествуй в зал, где на холодный камин добродушно взирает медведь из витрины напротив. И выйди на террасу здания, сядь на скамеечку и вдохни тишину, которую за 120 лет до тебя слышал богатый армянин, построивший эту огромную виллу, Виллу Декан. А летом и в праздники ты услышишь звонкие голоса детей 21 века, которых приводят в музей как в лагерь отдыха, и знакомят с теплицами, садом и живым уголком.