Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

Когда христиане предавались радости об искуплении св. мест, общее уныние распространилось между магометанами. В Багдаде кади города Дамаска, принесший горькую весть сию халифу Мостанзеру, рвал себе седую бороду в присутствии, посреди дивана, и, внимая ему, халиф и весь диван плакали; установили посты и молитвы; имамы и поэты в красноречивых проповедях и стихах описывали бедствие мусульман, сделавшихся невольниками христиан, и ужасы осады Иерусалимской. «Сколько крови, сколько бедствий! восклицали они; жены и дети погибли мечом! Братьям нашим, некогда властителям Сирии, нет другого приюта, кроме хребта быстрых своих верблюдов и утробы жадных коршунов!» Столь велико было смятение арабов, турок и египтян, что временно прекратились между ними раздоры, бывшие виною первых успехов крестоносцев. Жители Дамаска и Багдада одинаково стали ожидать спасения от оружия халифа Фатимидов, издавна ненавидимого ими как незаконного соперника рода Аббасидов. Со всех пределов Востока храбрые воины стали стекаться в стан его войск, приближавшихся к Аскалону, под начальством визиря Афдала, который еще недавно отнял у турок Иерусалим.

Танкред и граф Фландрский, посланные с дружиною по окрестным пределам, поспешили доставить весть сию в Иерусалим и, ради близкой опасности, ее огласили ночью, при свете факелов и при звуке труб, по всему городу. На рассвете громкий благовест созвал крестоносцев в церковь Св. Гроба, дабы приготовились к походу молитвою и причащением Св. Таин; столь велика была общая уверенность в победе, что ни малейшего беспокойства не возникло в городе и войске. Король Готфрид вывел дружины в западные врата Вифлеемские, в сопровождении патриарха Арнульда, с Честным Древом Креста. Жены, дети, старцы и слабые богомольцы остались одни в Иерусалиме, под надзором пустынника Петра, чтобы молитвами содействовать успеху оружия. Граф Раймунд Тулузский, неохотно сдавший крепость Давидову новому королю, и беспечный герцог Нормандский Роберт, довольный совершением своего обета, колебались следовать за Готфридом, но и они увлечены были общим стремлением; в Рамле ополчилось все воинство креста.

Услышав, что сильное войско халифа расположилось станом, на равнине Аскалонской, Готфрид велел полкам своим приготовиться к бою, накануне праздника Успения. С рассветом каждая дружина собралась вокруг своей хоругви, и патриарх, возвысив Честное Древо Креста, как верный залог победы, дал благословение к битве. С пламенною ревностью двинулись крестоносцы, как бы на некий пир, нисколько не смущаясь числом врагов, так что сам арабский эмир Рамлы, следовавший за ними, изумился мужеству воинов и обещал Готфриду принять веру храбрых. Вся равнина Аскалонская покрыта была полчищами врагов, которые, опираясь на песчаные холмы поморья, распустили широкие крыла, чтобы окружить христиан; вдали на высоте виднелись башни Аскалона, в пристани коего стоял флот египетский с припасами воинскими. Малочисленные дружины христиан показались несметным полчищем изумленным врагам, потому что целое стадо волов, лошадей и верблюдов, к которому запретил прикасаться Готфрид из опасения какой-либо воинской хитрости, следовало за звуком труб и подымало вдали широкое облако пыли.