Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

Новая туча собиралась на северном небосклоне Сирии, готовая разразиться над нею потоками крови. Восстал опять завоеватель, подобный Чингисхану, и опять пришли в волнение орды туркменские и монгольские, едва лишь успокоившиеся в завоеванных ими царствах. Тамерлану, иначе Тимуру, одному из князей независимой Татарии, тесною показалась вселенная: она усеялась костями более нежели миллиона избиенных им жертв, от пределов Малой Азии до берегов Ганга; девять царственных династий исчезли под его оружием и двадцать семь венцов державных, владетелей Азии, соединились на одной его главе. Самарканд, в глубине Татарии, был великолепною столицею его необъятного царства, которое простиралось от Китайской стены до Средиземного моря, и земля пред ним умолкла, как некогда пред Александром, по словам Св. Писания. Шестнадцать походов предпринимал он в течение своего сорокалетнего царствования, из коих некоторые продолжались по несколько лет, и во все это время только пять раз возвращался в столицу, чтобы там насладиться отдыхом после стольких битв и побед. Монголия, Туркмения и Хорасан были первым поприщем его оружия. Тимур проник и в глубину отечества нашего, но возвратился с берегов Оки, испуганный страшным видением; Грузия, Персия, роскошная Индия и, наконец, Сирия обратили на себя алчность завоевателя.

Гостеприимство, которое оказал султан Египетский Беркук потомку ханов монгольских Ахмату, изгнанному из Багдада, навлекло гнев Тимура сперва на властителя мамелюков, а потом на Баязида, султана Турецкого, когда изгнанник искал у него спасения. Все царствование Беркука прошло в междоусобиях со своими эмирами: они не только отнимали у него Сирию, но и самого изгоняли из Египта; однако, водворившись опять на престоле, Беркук удержал Тамерлана на его победном пути в Сирию, когда выступил против него с войсками к Дамаску. Но после смерти султана на юного сына его, Феруджа, обрушилась вся ярость монголов (1400 г.). Тамерлан двинулся опять в Сирию, одержал над мамелюками кровопролитные победы под стенами Алепа и Дамаска, взял и опустошил оба города. Тогда завоеватель обратил оружие свое на более сильного неприятеля, Баязида, султана Оттоманского, который дерзнул помериться силами с исполином Востока. Кровопролитная Анкирская битва, сокрушив Оттоманов, продлила еще на полвека существование дряхлой Византийской империи, и Мануил Палеолог вздохнул свободно за стенами своей столицы, освободившись от турецкой осады оружием Тимура.

Непрестанные возмущения эмиров и битвы против монголов могут дать понятие о том бедственном положении, в котором находилась Сирия под владычеством мамелюков во все течение XIV и XV веков. Если Иерусалим не подвергался частым осадам и разорениям, какие испытывали Дамаск, Алеп, главные города Сирии и даже соседние ему Газа и Рамла, то потому лишь, что Св. Град не лежал на ратном пути, будучи отстранен Промыслом Божьим от обычной стези человеческой для высшей цели. Однако и в нем часто отзывались гонения против христиан, начало коих бывало всегда в Каире, по смутам гражданским. Султан Ферудж за год до своей кончины (1411 г.), возвращаясь из усмиренной им Сирии, посетил богомольцем мечеть Омара, и его примеру последовал шейх Махмуд, бывший виной его падения и наследником престола; но и царствование шейха протекло в битвах междоусобных. При одном из его преемников, султане Бурсбае (1425 г.), который со славою управлял Египтом, христианский царь Абиссинии, Ирам Исаак, сын Давида, умертвил много магометан в своих пределах за то, что мамелюки, неизвестно по какой причине, заперли в Иерусалиме храм Гроба Господня; раздраженный султан хотел в отмщение за это умертвить патриархов Иерусалима и Александрии и всех христиан, но был умилостивлен эмирами. По списку патриархов Досифеевой летописи, в то время святительствовал в Св. Граде Дорофей, который, еще при жизни своей, уступил кафедру собственному сыну Феофилу; так они записаны оба в одной древней грамоте, ибо ничего, кроме имен, не сохранилось от их деяний в смутные дни сии; преемником их был Феофан. О патриархе Феофиле упоминает в своих путевых записках и паломник русский, иеродьякон Троицкой лавры Зосима, который отправился в Царьград с великою княжною Анною, невестою греческого царя Мануила, и потом странствовал со святителем иерусалимским по многим местам Палестины.