Иерусалим правит

Шпионские приемы мистера Микса меня беспокоили примерно так же, как позаимствованные словно из французского фарса манеры мисс фон Бек. Я хотел забыться в собственном, особом, восточном романе. Но Бродманн постарался, чтобы я лишился даже этого маленького утешения. Тем вечером я проник в меллу около Бэб-Беррима[717], чуть поодаль от французского почтового отделения, позади тюрьмы. Адрес был знакомый. Я направлялся в дом одного из евреев паши, по-прежнему поддерживавшего меня молодого человека, величайшим героем которого стал Ковбой в маске. Да, речь шла о месье Жозефе. Я очень не хотел углубляться в эти мрачные закоулки, особенно ночью. Что мне требовалось из того, что они могут продать? Я утешал себя тем, что, по крайней мере, здесь мне не угрожает смертельная опасность. Отыскав дом еврея, я испытал облегчение. Месье Жозеф был одним из самых незаметных советников эль-Глауи, но он ценил европейский стиль и манеры и мечтал выбраться за пределы меллы, даже за пределы Марокко. Он по-прежнему восхищался моими фильмами, и я отчасти верил в его дружбу. Мистер Микс был довольно хорошо знаком с евреем и нередко навещал его. Я пришел, истекая потом в тяжелой зимней джеллабе (погода внезапно улучшилась). Меня приветствовал сильно взволнованный месье Жозеф. Он утратил весь свой европейский светский лоск и стал похож на обычного украинского еврея, напуганного и затравленного. Внезапно я сложил два и два. В этом деле почти наверняка участвовал Бродманн. Где он прятался? Здесь, в мелле, или, возможно, в резиденции паши? Месье Жозеф повел меня по темным проходам и безмолвным внутренним дворам, все глубже и глубже в этот чуждый район, пока мы наконец не достигли маленькой комнаты без окон, где меня дожидался мистер Микс; тень от его массивного тела заполнила все помещение, когда он поднялся, заслонив лампу, стоявшую поодаль на полке.

— Я рад, что тебе удалось прийти, — серьезно сказал он. — Я не знаю, как ты выходишь сухим из воды, Макс, но это не единственное, чего я не знаю. Послушай, паша умнее всех нас. Ему известно о вас с Рози уже много месяцев, но он ждал, чтобы проверить, насколько полезным ты окажешься. Ты отремонтировал его автомобиль?

— Я не механик, — сказал я. — О чем ты говоришь?

— Он послал тебе свой «роллс» в починку. Тот, что ты повредил. Думаю, он дает тебе шанс искупить вину. Ты можешь сделать это?

Теперь фраза Хаджа Иддера уже не казалась загадочной. Я по неосторожности снял детали с машины, которую только утром пообещал визирю привести в состояние совсем новой. Я даже не проследил за судьбой останков кузова. Все эти известия на миг ошеломили меня, и я попросил Микса повторить некоторые слова — чтобы убедиться, правильно ли я все расслышал. Мгновенно стало ясно: моя единственная надежда теперь заключалась в том, чтобы как можно скорее продемонстрировать эффективность моего самолета. Это бы полностью вернуло мне прежнее доверие паши.

— Что ты хочешь делать? — спросил мистер Микс. — Месье Жозеф говорит, паша жаждет крови. У нас есть еще один друг, который сумеет организовать место на французском военном поезде. Кроме того, мы можем сесть на автобус, но я ставлю на поезд. Так мы получим защиту у французов. Из Касабланки один шаг до Танжера, свободного порта.

У меня едва не сорвалось с языка, что самолет великолепен и готов к полету, но потом я передумал. Для него стало бы большим разочарованием то, что я предпочел ему мисс фон Бек, хотя, полагаю, он был достаточно крепким человеком и спокойно бы принял такие новости. У него, так или иначе, оставался другой запасной выход. Еврей мог вывезти его. Возможно, все мы встретимся в Риме и поделимся забавными историями о наших авантюрах.

Я согласился, что поезд казался наилучшим вариантом. Мистер Микс посоветовал мне залечь на дно на ближайшие пару дней, а он договорится, когда и где состоится встреча. Сельскохозяйственные составы уходили к побережью каждые несколько суток, и, по словам мистера Микса, они часто брали пассажиров. Я спросил, кто наш второй друг. Он прошептал, что это Фроменталь, совсем недавно вернувшийся с «фронта». Лейтенант, несомненно, обрадовался бы, увидев мою спину. Он понимал, что мой отъезд положит конец всяким мечтам паши о военно-воздушных силах. Я по-прежнему не вполне доверял еврею. Я спросил, почему он так рискует.

— Потому что я вами восхищаюсь, — вот и все, что он ответил. — Потому что однажды я тоже вдохну сладостный свободный воздух прерий.

Я так никогда и не узнал настоящей причины.

Железнодорожная станция, напомнил нам месье Жозеф, располагалась довольно далеко, на противоположном конце города, за воротами Нкоб. Он договорится об автомобиле для нас.