Йестердэй

… хотел еще сказать, отвечавший ударом на удар, но вспомнил один случай. Лет по 12 нам было. В пионерском лагере, мы играли в футбол с командой ребят старше нас на два года. Я тихо бултыхался в защите, подставляя ноги под мяч раньше игроков соперника, то есть, играя на перехвате. Как учил Марат. Сам же он блистал в нападении, чередуя сольные проходы с тонким перепасом.

Мы выиграли с каким-то неприличным счетом, что-то вроде 7:2. Два мяча в наши ворота были забиты не без моего участия, а шесть из семи наших голов обеспечил Марат. Естественно, вечером двое представителей побежденной команды пришли разбираться. С Маратом.

Два года разницы, когда тебе двенадцать, очень заметны. О том, что их двое, а нас, вокруг Марата, человек шесть, никто и не подумал. Один из мстителей аккуратно снял с Марата очки, другой ударил его в скулу. Марат согнулся пополам и не разгибаться не стал. За него никто не вступился. Даже я. Мстители постояли, постояли и ушли. Драки не получилось.

И вот что я никак не могу понять, а спросить так и не решился. Со мной-то все ясно, я просто струсил тогда. А Марат? Он почему драться не стал? Тоже испугался? Или все просчитал и хотел избежать лишних синяков? Ведь тот первый удар, оставшийся единственным, был слабеньким, так, для затравки. Или же он просто не снизошел до них, оставив в дураках? Не знаю.

Ну, это так, эпизод. А вообще-то с кулаками к нему не лезли. В ботинки писали, во время урока физкультуры. Это было. Резинкой в ухо исподтишка стреляли. Чернильницу в портфель как-то раз вылили. Всю. Ну и на партах гадости писали.

Трудно ли ему жилось, я не задумывался. Я тогда, помнится, вообще мало задумывался.

[пауза]

Мы подружились случайно. Васька с Маратом книжками обменивался с первого класса. Сначала чем-то там про пиратов, потом Стругатскими, Битовым, Фолкнером. Ванька с ним делил первые-вторые места на олимпиадах по литературе и гонял на велосипеде. Я же Марату долгое время был неинтересен. Вот как раз годам к двенадцати… МУЗЫКА НАААС СВЯЗААЛА… тьфу, клинвышибать, гадость какая на язык попала, пойти рот прополоскать…

[пауза]

Но вообще-то так и было. Я был настолько повернут на битлах, что все слухи о них слетались ко мне сами собой. За неимением других источников информации, эти слухи (на три четверти состоявшие из легенд, на одну – из прямого вранья) и были нашей контркультурой. Я составил нечто вроде регулярно пополняемой картотеки сведений о группе и о каждом из битлов в отдельности, чем и заслужил, нет, не уважение, но некоторый интерес со стороны Марата.

Но и в нашем кругу Марат держался обособленно. Я даже не знаю, считал ли он меня своим другом. Я считал. Благо, соперничать мне с ним было не в чем.

Что еще? Он никогда не участвовал ни в какой самодеятельности. А я участвовал. Один раз. Марат точно был умнее меня.

[пауза]

Но один недостаток у него был. Если конечно это считать недостатком. Он вставлял в свою речь слова-паразиты. Не всеобщие, конечно, вроде «как бы» и «так сказать», а его собственные. Вот в классе девятом, кажется, Марат всюду пихал словечко «определенно». Потом прочитал «Мастера и Маргариту» и забыл это слово навсегда. Зато каждую свою реплику в разговоре стал начинать с «ну, скажем». Учителей это злило, а нам не мешало. А фразу: «Ну, скажем, пошел бы ты к Зую» мы потом часто повторяли. Иногда даже хором.

[пауза]

[звонок телефона]