Иезуиты. История духовного ордена Римской церкви

Но именно этот удар, который в первый момент, казалось, грозил совершенно уничтожить орден, и явился исходным пунктом для новых побед завоеваний иезуитов. С помощью 358 изгнанных из России отцов орден смог возобновить с большой энергией свою деятельность в Италии, Франции, Англии, Америке и даже попытаться ступить ногой в Австрию. Что еще важнее, внутренняя борьба закончилась, к счастью, исключением нескольких молодых отцов, и новый генерал Алоиз Фортис (1820–1829) перенес свою резиденцию обратно в Рим. Таким образом, орден снова оказался в состоянии возобновить свои прежние отношения с курией. Германская коллегия была восстановлена еще раньше. Ордену возвратили римскую коллегию и римскую семинарию, а также заведование пансионом сирот, находящихся под опекой папы. Восстановление чисто клерикального режима в Папской области произошло, таким образом, всецело под влиянием иезуитов. В следующее десятилетие орден стал одерживать победы и за пределами Рима. Португалия открыла ему свои двери в 1829 году, Бельгия – в 1831-м, Голландия – в 1832-м, Ломбардо-Венецианское королевство – с 1836-го, Тироль – в 1838-м. Даже в старых протестантских странах ему удалось снова стать твердой ногой, как, например, в Ангальт-Цетене (1830). Таким образом, орденом снова овладел его старый воинственный пыл; он снова стал рваться в бой, готовый на все жертвы; он снова обрел свою прежнюю боевую готовность и политическое искусство. Более всего сделал для реорганизации ордена генерал Иоанн Филипп Ротган. Этот серьезный, холодный и непоколебимый голландец, иезуит до мозга костей, но вместе с тем способный понять нужды нового времени, в течение двадцати четырех лет (1829–1853) руководил орденом в эпоху, особенно благоприятную для развития католической церкви, с таким искусством, что со времени его генеральства римский народ стал называть генерала иезуитов черным папой. Его преемники, бельгиец отец Беке (1853–1883), швейцарец Антон Мария Андерледи (1883–1892) и испанец Луис Мартин (1892–1906), искусно управляли наследством Ротгана и сумели установить настолько хорошие отношения с курией, что орден приобрел в центре церковной иерархии такое большое влияние, какого он никогда не имел раньше, даже в эпоху Григория XIII. Канонизация Альфонса Лигори (1839), возведение Лигори в степень учителя церкви (1871), санкционировавшие применяемые орденом методы нравственного богословия, которые, таким образом, были официально признаны образцом для этой науки; догмат о непорочном зачатии, провозглашенный единоличной властью папы (1854); великий силлабус 1864 года, предавший анафеме не только известные богословские мнения, но и ряд важнейших принципов современного государственного права; возведение в догмат учения о примате папы, о папской непогрешимости, об универсальном епископстве папы на Ватиканском соборе 1870 года; малый силлабус 4 июля 1907 года; суровые меры Ватикана против всех попыток католических ученых примирить учения и устройство церкви с духом современной культуры – вот прямые или косвенные результаты неутомимой деятельности ордена и вместе с тем характерные примеры того направления, в котором он развивал свое влияние. Эти необыкновенно блестящие успехи показывают, что с 1820 года средоточие деятельности ордена все более переносится в Рим, что орден действует на церковь уже не путем непосредственного вмешательства, а косвенно, через посредство курии.

Это не значит, что могущество ордена уменьшилось; напротив, оно стало больше, чем когда-либо раньше. То, чего некогда он мог достигнуть лишь путем трудной, раздробленной работы в тысяче отдельных пунктов, с 1820 года он стал достигать путем осторожной, целесообразной деятельности в самом сердце иерархии, ибо теперь уже нет национальных церквей, которые бы держались за свою индивидуальность и были бы в состоянии сопротивляться приказаниям папы, руководимого орденом; в настоящее время высшее духовенство преклонило голову перед курией; теперь церковь действительно стала тем, чем она должна была быть, по мнению величайшего иезуитского полемиста Беллармина, – абсолютной монархией, развитие которой орден может направлять и определять, действуя в одном только месте.

Иезуиты в XIX веке