Читаем If Nietzsche Were a Narwhal полностью

Сознание всегда считалось одной из тех вещей, которые отличают человека от других животных. то, что у нас есть, а у них нет. Или, как думает Андреа, может быть, что-то, чего у нас больше, чем у других животных. Но это не так. Как мы увидим, у людей действительно есть уникальное отношение к сознанию, которое играет важную роль в понимании природы человеческого интеллекта (и его ценности). Но сознание, конечно, не принадлежит только нам.

Сознание - это просто любая форма субъективного опыта. Знакомо ли вам это досадное ощущение, когда хочется в туалет, только что улегшись в постель? Это сознательный опыт. Так же, как и беспокойство, которое вы испытываете, зная, что недостаточно подготовились к предстоящему тесту по математике. Или чувство горько-сладкой печали, когда вы читаете последнюю страницу книги, захватившей ваше воображение. Или даже просто звук волн, бьющихся о корпус лодки, желтизна банана или вкус несвежего кофе. Сознание - это то, что происходит, когда ваш мозг генерирует ощущение, чувство, восприятие или мысль любого рода, которые вы осознаете.

Чтобы разобраться в напряжении вокруг вопроса о том, есть ли у животных сознание, нам нужно немного разобраться в двух словах, составляющих его определение: субъективное и опыт. Начнем с понятия "субъективный".

Если что-то является субъективным, это значит, что оно понимается или переживается кем-то с его точки зрения. В своем культовом эссе "Каково это - быть летучей мышью?" философ Томас Нагель утверждал, что субъективный опыт мира, ощущаемый человеком (человеком или животным), не является чем-то, что можно наблюдать или объяснить в объективных терминах. Просто не существует способа проникнуть в голову другого существа и измерить его опыт. Это то, что философы называют проблемой других разумов, - неизбежный факт, что субъективный опыт других разумов всегда будет оставаться скрытым в черном ящике.

Слово "опыт" относится к реальным ощущениям, которые возникают в вашем сознании при появлении эмоций или мыслей. Например, если вы съедите миску чипсов, это вызовет поток физических и эмоциональных ощущений, которые переживает ваш разум. Эти свойства сознательного опыта философы называют qualia. Вы можете выразить свои ощущения от поедания чириос словами, например "сладкий", "хрустящий" или "отвратительный", чтобы передать другим людям, что вы чувствуете, когда едите их. Возможно, если бы я съел ту же самую миску чириос, я бы использовал те же самые слова, чтобы описать свои квалиа при поедании чириос. Но это не значит, что мы описываем одни и те же феномены сознания. Вполне возможно, что ощущения, возникающие в вашем сознании при поедании чириос, - если бы их можно было объективно измерить - полностью отличаются от моих. Но qualia - это всегда частный опыт, который нельзя измерить объективно, поэтому мы не можем этого знать.

Тем не менее, мы уверены, что большинство людей испытывают схожие ощущения от окружающего мира, потому что наши описанные квалиа, как правило, совпадают. Это позволяет мне с уверенностью предсказать, что вы предпочтете съесть миску чипсов миске человеческих волос . Даже если мои квалиа, связанные с поеданием волос, немного отличаются от ваших, существует большая вероятность того, что большинство людей испытывают отвращение при попытке проглотить комок волос. Однако уровень моей уверенности начинает падать, как только я начинаю иметь дело с различными видами. Ковровые жуки, например, с удовольствием разорвали бы миску, полную человеческих волос, и, вероятно, вообще избегали бы чириков. Таким образом, мои субъективные ощущения от поедания волос ничего не говорят мне о том, что ковровый жук поедает волосы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука
Комментарии к материалистическому пониманию истории
Комментарии к материалистическому пониманию истории

Данная книга является критическим очерком марксизма и, в частности, материалистического понимания истории. Авторы считают материалистическое понимание истории одной из самых лучших парадигм социального познания за последние два столетия. Но вместе с тем они признают, что материалистическое понимание истории нуждается в существенных коррективах, как в плане отдельных элементов теории, так и в плане некоторых концептуальных положений. Марксизм как научная теория существует как минимум 150 лет. Для научной теории это изрядный срок. История науки убедительно показывает, что за это время любая теория либо оказывается опровергнутой, либо претерпевает ряд существенных переформулировок. Но странное дело, за всё время существования марксизма, он не претерпел изменений ни в целом и ни в своих частях. В итоге складывается крайне удручающая ситуация, когда ориентация на классический марксизм означает ориентацию на науку XIX века. Быть марксистом – значит быть отторгнутым от современной социальной науки. Это неприемлемо. Такая парадигма, как марксизм, достойна лучшего. Поэтому в тексте авторы поставили перед собой задачу адаптировать, сохраняя, естественно, при этом парадигмальную целостность теории, марксизм к современной науке.

Дмитрий Евгеньевич Краснянский , Сергей Никитович Чухлеб

Обществознание, социология