If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Переведя взгляд на детей, что резвились в игровом уголке, глаз снова задержался на разновозрастной паре: «супруг, скорее всего, возраста дедушки, а у Люджейн с мужем разница тринадцати лет, да и этот Энрико невозможно медлителен, как старый дед». В какой – то момент, она вновь посмотрела на пару, что сидела напротив за столиком: Супруга вместо ответов, покорно кивала, «а может ему больше, – подумав в эту секунду про Зятя, – ни секрет, что всё покупается и продаётся, а может статься, что ему подделали дату рождения в паспорте?» Воссоздав лица ровесников: «они порой выглядят не старше, чем зять». Тем временем, отвлечённые мысли, пугали, сдерживая себя и внутренние порывы обо всём сейчас рассказать, о недоверии к зятю, в связи с нервотрёпкой, до покупки билетов: «Ну, нельзя же, отрицать очевидного, вот Энрико сообщал, что за билет на даты конца апреля, предложили заплатить 500 евро и больше! А также невозможно не возмущаться и последующим его предложением: заплатить за мартовский перелёт из Москвы в Сочи, который был оплачен не агентством Энрико, а младшей из дочерей – Джейн».

Между тем, припоминая, моменты накануне отлёта, когда она потратила несколько дней, доказывая зятю впустую, нервничая и подолгу разговаривая с ним, пытаясь объяснить Энрико, насколько ей важно совершить вылет во временном интервале в конце апреля, когда в её распоряжении оставалась неделя, для открытого прохода через таможню. «Понимал ли он, что значит, запреты выезда из страны в связи с долгами, выставленными судебными приставами, какие проблемы возникли, к чему приводят все проволочки в делах этих служб, с чем вообще приходилось столкнуться при первой неудачной попытке, выезда в марте, на таможне Москвы?» Снова потеребив салфетку в руках, осознав, что в настоящий момент, она неспособна дать гарантии дочери, что супруг вызывает доверие; учитывая диалог при обсуждении темы об изменении даты билета, во время которого в ответе Энрико слышалось только враньё, словно комок в горле, слова давались с трудом:

– Чтобы судить верно, мне нужно понять, какой человек, он в действительности. – И только так, моя дочь ненаглядная, – задержавшись на зрачках тёмных выразительных глазах, с густыми ресницами, на белом с молочным оттенком беззаботном лице, – только когда, я сделаю выводы, то определённо скажу.

Да и как ничего не сведущей в этом вопросе Люджейн, пояснить, что в отличие от бытующих у неё представлений о супруге, который считает мать жены недалёкой, она звонила в агентство Аир Франс, находящееся в Москве, назвав номер и кодовые буквы бронирования, что на мартовском бланке, билета. А там, связавшись напрямую из Сочи с Москвой, сотрудник Аир Франс, понятным гражданке России языком, разъяснил, что никаких штрафов за билет не может быть – там было только бронирование. То есть, в марте на её имя, заказчиком – Энрико было осуществлено только бронирование. Так получается, что на деле Энрико на имя Людмилы никакими оплаченными билетами не обладал, была только бесплатная бронь. Таким образом, в конце апреля, при покупке билета, перелётом: Сочи – Москва – Рабат, в агентстве Аэрофлота в Сочи, Людмилу ввели в курс дел; мартовской брони Энрико. Как можно объяснить дочери, после сказанного, зятем про штраф за переоформление билета в сумме пятисот долларов и вдобавок, за требуемую агентом, компенсацию затрат, за промежуточный билет Москвы до Сочи, приобретённый не марокканским агентством, а российской дочерью Джейн. Да…, и как после всего, отнестись с доверием к зятю?

Однако, несмотря на все минувшие ситуации с билетами, она не спешила с обвинением зятя во лжи: «Нельзя поступать опрометчиво, не прояснив мотивов супруга Люджейн, может и следует подвести мысли дочери к поведению супруга, но с учётом её состояния, не стоит спешить». С трудом сдерживая порывы нахлынувшей откровенности, она не стала касаться тем, затрагивающих манипуляции зятя с билетами. Не выразив, своего недоверия к поступкам Энрико, пообещав:

– Люджейн, я постараюсь ответить со временем.

Как раз в эти минуты к ним и подходил зять, который только, что приехал за ними, они окликнули Дези, который катался на горках игровой площадки, прибежав, он тут же, придвинув к столу стул и принялся, торопливо допивать его молочный коктейль, а за коктейлем мороженое. Вернувшись, домой, Люджейн с Людмилой гостиной принялись накрывать на стол, расставляя блюда для ужина, пока вкруг него они расселись втроём. Энрико, в то время отсутствовал, совершая после захода солнца вечернюю молитву – Магриб, четвёртую по счёту из пяти обязательных ежедневных мусульманских молитв. Людмила с дочерью приступили к ужину, смотря на игры с машинками малыша, перешли к обсуждению планов на завтра.