If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Люждейн, дорогая, ну начни же ты жить, как ты жила, после моего визита в Марокко, очнись, перестань хоронить себя среди стен: Выходи на работу, чтобы иметь контакты с людьми, да пусть это всё звучит странно но, бывает, что женщинам гораздо удобней жить без не подходящих мужей, без давления и контроля, чтобы был моральный покой. Когда ты станешь вновь зарабатывать то, поразмысли обо всём, что сказано мной. Я не хочу, чтобы ты проводила дни жизни, как овощ на грядке или, говоря про существование овоща, проведу аналогию с существованием овоща: Но, если овощ произрастает не в огороде то, овощ питают из пробирок, а в твоём случае – на больничной койке «психушки». «Припомнив как в телефонном разговоре Энрико, сообщая о плохом здоровье супруги, упомянул ей, говоря про Люджейн, что она ложится спать только под действием различных снотворных, сообщая об этом, высказываясь, он неведая проговорился, что в таком состоянии обычно помещают в стационар». Вызванно этой фразой расстройство в отношении здоровья Люджейн, послужило мгновенным толчком, толчком её действию: Вулкан внутри неё начинал извергаться, сметал преграды на пути к дочери, в её материнском стремлении спасти свою дочь. Возможно это прозвучало и жестоко но, ситуация вынуждала сказать, становясь угрожающей, но понимая, что у неё нет права молчать, сказала:

– У мужчины, которого терпят под действием различных пилюль, всегда найдутся и отговорки, о том, как ему бедненькому, по причине болезни жены приходится подыскивать ей замену. Понимаешь ли ты, кому положив в больницу тебя, станет легче избавиться от супруги, только – то и всего?

Люджейн – немногословна, она кивнула в ответ. Вскоре они перед мостом притормозили проезжающее мимо такси, что часто курировали по улицам, люди в Марокко привычны к такси, оно здесь стоит не дорого, дешевле, чем российский автобус.

Доехав до территории домов, расположенных, словно на острове, в этом «Де Саблес», со всех сторон, огороженных трассой, как монастырский двор, окружённый, движеньем шоссе: «какая тут зелёная зона», тем временем, подъезжая к дому, недоумевала Людмила, пока не открыла двери в такси. Как только они оказались на тротуаре, Дези устремился вперёд, на бегу минуя будку привратника, помчался к лифту в подъезде, ему нравилось нажимать на разные кнопки у домофона и в лифте. И вот все вместе они поднялись в лифте наверх, к третьему этажу, на лестничной площадке автоматически включился свет, открыв дверь квартиры, оказались внутри.

За витражом гостиной садилось солнце, сначала медленно, затем резко темнело, из приоткрытой двери доносилось монотонное пение муэдзина, свершались призывы в вечерней молитве, оглашая округу в эти дни Рамадана, предшествуя минутам, когда всё вот – вот и погрузиться во тьму.

Люджейн спешила переодеться, ей предстояло заботиться о приготовлении ужина, тем более, что супругом, следуя правилам Рамодана, принимаю пищу после захода, хотя она во время сиесты, стала питаться в привычном режиме; обедая вместе с матерью в дневные часы. Вскоре уже, все члены семьи собрались за столом; за ужином её внук располагался с ней рядом, вблизи своей бабушки ребёнку было спокойней, ему никто не указывал и не тыкал, не портил ежеминутно ему аппетит. Однако, несмотря, на наступившее перемирие, в атмосфере ужина сохранялось внутреннее напряжение. Словно невидимые электрические разряды, витающие в воздухе, над головами, членов семьи, сидящих за круглым столом гостиной, тяготили присутствием зятя.

А после ужина, Людмила последовала за ребёнком в его детскую, маленькую спаленку, где ночами они находились с ним. Нередко слыша сопение мальчика, наблюдая за наступлением сна, в отличие от Люджейн, проводившей ночи в супружеской спальне после принятий пилюль. Смотря на безмятежность лежащего в детской кроватке ребёнка, она замирала, стараясь не тревожить его наступавшего сна. А, в скорости, когда он засыпал, она шла принять душ, затем облачившись в пижаму, тихой поступью возвращалась в детскую спальню.

И сегодня, оставаясь в комнате у кроватки, где во сне еле слышно посапывал внук, в задумчивости посидев, посмотрев какое – то время в телефонный экран, проверив поступившие сообщения и хотя смс от Эрика не поступало, она решилась ему написать: «Привет, милый Эрик, я вынуждена тебе сообщить, что обстоятельства мои поменялись и мне не придётся лететь через аэропорт Гётеборга, мне взяли билет через Париж и до Москвы. Напрасно я полагалась на обещания зятя, компенсировать мои затраты за покупку билета в Марокко, столкнувшись с непониманием дочери с зятем, я как никогда прежде расстроена, понимая, что теперь лишена той надежды, увидеть тебя в аэропорту или быть может, посетить тебя в госпитале.