If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Солнце уже исчезло за горизонт, в тишине комнаты, доносилось спокойное похрапывание, маленького пса, который спал, растянувшись у её ног на диване, наклонившись к нему, она дотронулась до его гладкой шёрстки, погладив собаку, дотянулась до краев своего одеяла и, закутавшись, пригревшись, провалилась в глубоком сне. И в тоже время, душа её как – будто витала, оказавшись в другом измерении, а там: она сидела с Эриком на зелёной поляне, где никогда не была у раскинутого в этом месте шатра, он устроил пикник. Пригубив небольшой глоток вина, во сне, она испытывала сексуальное влечение, нарастающее сильнее, как вдруг, сон исчез, она открыла глаза, за тёмной перспективой окна, между шторами, раздвинутыми за окном, была чернота…, оттуда глядела зияющая пустота. Тянуло холодом, за окнами слышны были шорохи, доившиеся снизу с опустевшей к полночи улицы и порой ощущалось, что оттуда из темноты улицы смотрит чей-то цепенеющий взгляд. Резкий, пугающий стук среди ночи, похоже, это какая-то птица сбилась с пути: «словно, извне неведомую информацию посылает вселенная…, когда «он» исчез с этой чудной поляны во сне, казалось, что там на ней, среди благоухания и цветов подобно бабочкам парили их души. Возможно ли, что он попрощался но, что теперь означает ночной стук за окном?». Людмила терялась в догадках, строя предположения, на ум ей пришёл сюжет фильма «Солярис» о призрачных «гостях», являющихся герою истории – Кельвину также, во время сна, когда он совершал космическое путешествия на борту станции, летающей в космосе, где с присутствием живой энергией океана, происходило возникновение сущностей, наделённых былыми образами из прошлого, воспоминаний.

Людмила открыла свой телефон, на экране высветилось: двадцатое февраля, окончательно проснувшись, поймала себя на мыслях, что она скорее подобна одному из героев «Соляриса», тому, который освобождается из иллюзорного пространства, спасаясь на шаттле. В отличие от другого персонажа фантастической истории – Кельвина, который будучи привязан к образу покойной супруги, пожелал остаться на борту станции, пребывая в иллюзорном пространстве. Нахлынувшее осознание, что с уходом Эрика из этого мира в другие миры наступил крах её недавних надежд, и возвращение к былым мечтам, может уподобиться саморазрушению, как и желание Кельвина; оставаться в иллюзорном плену у космической субстанции. Абстрагируясь от сна, Людмила мысленно продолжила своё погружение в сюжет фильма Тарковского, словно находясь мысленно там, она могла обрести выход из ловушки иллюзии, утягивающей в огромные чёрные дыры космоса.

«Женщина сама, причастна к возрождению жизни, она не живёт только мечтами о будущем, она живая и поэтому существует здесь и сейчас». Словно, закрывая страницу из прошлого, она вспомнила, «что давно и правда, давно…, не выходила на сайт», встала с дивана, пересекла коридор и вошла в свой кабинет, отодвинув с высокой спинкой стул от компьютерного стола, в углу небольшой комнаты, со стенами увешанными полотнами художественных картин, села. А за тёмным окном шумел лес. Ветер усиливался, он пел его трубные песни, протяжно завывая, умолкая и снова распевая гласные…, затягивая окончание фраз с долгими стонами у, у …

Проведя рукой, стерла пыль с ноутбука: К нему не прикасалась, недели но, вероятно… пора», согласившись с собой, погрузилась в новые отношения, обновляясь, как весной листва на деревьях, зеленеющая, божественным перевоплощением.

Открыла электронную страницу, где ждало сообщение, замерев на секунду…, испытав прилив какой – то незнакомой энергии.

Переведя взгляд на женский журнал что, лежал на спинке дивана, взяла его и перевернула страницу, задумалась: «И если есть красота в этой жизни…, устремилась к ней».

Глава шестнадцатая

«Мы не случайно выбираем друг друга…»

„Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие. За это мы должны без сетований принимать, когда, вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги“

– Зигмунд Фрейд

Тёплый порыв ветра, встряхнув макушками кипарисов, распахнул окна кухни, обнажив поворот панорамы, огибающей море. А там, если окинуть хвост леса, взглянув с пятого этажа в то, между деревьев различим силуэт, ступающей по извилине тропы, уходящей в лесное господство. Замерев среди весеннего буйства бархатистых деревьев, вечнозелёных кустарников, вереса, лиственниц, в лёгком салатном убранстве и с наслажденьем вдыхая лесную свежесть лесин, недавно стоявших в своей наготе. Там, среди ароматов цветущего лавра, она ощущала утреннюю прохладу лёгкого ветра, опьянивши запахом бис ерника жёлтой мимозы. С дуновением игривого ветра, летавшего с ветки на ветку, в неустанном колыханье листвы, ощущалась неуловимая нежность весны.