Читаем Ифигения в Авлиде полностью

Ифигения в Авлиде

Еврипид

Агамемнон

Выходи из шатра на поляну, старик;Ты мне нужен.

Старик

(за сценой)

Иду. В чем же замысел твой,Агамемнон-отец?

Агамемнон

Поспешай.

Старик

Я спешу.Моя старость, владыка, – бессонный покой,А глаза у нее, что два сторожа, бдят.

Агамемнон

Этот яркий пловец… Как зовешь ты его?

Старик

Это – Сириус, царь; под седьмицей ПлеядОн плывет; половинный лишь пройден им путь.

Агамемнон

И кругом – тишина: не проснулись грачи[2],Не шелохнется море; могучий Еврип[3]Точно скован воздушным молчаньем.

Старик

Но зачем же ты сам о палатке забыл,Агамемнон-владыка? В Авлиде покой;На стенах даже стража недвижно стоит.Не вернуться ль в шатер?[4]

Агамемнон

Как ты счастлив, старик!Как завидны мне все, что в безвестности векСвой исполнить могли! А на славы верхах —О, не стал бы я этих людей величать!

Старик

Но не там ли всей жизни найдешь красоту?

Агамемнон

Да, найдешь; да надолго ль? Приманка сладка,А откусишь – претит. Оскорбленный ли богНаше счастье разрушит, иль прихоть людейЕго злобно на клочья истреплет…

Старик

Недостойное слово промолвил ты, царь!Иль ты мнил, на бессменное счастье тебя,Агамемнон, родил повелитель Атрей?Боги смертнорожденному в долю даютЛишь с печалями счастье; и рад ли, не рад —Но ты должен веление божье терпеть.Ты ж, светильника блеском шатер озарив,Покрывал письменами скрижаль[5]… у тебяИ поныне в руках она; пишешь слова —И стираешь опять; вот печатью скрепил —Глядь, уж сорвана вновь она, оземь доскуТы бросаешь, и слезы текут из очей.Уж порой мне казалось, безумец сидитПредо мною в шатре. Что терзает тебя?Что случилось с тобой, государь? О, скажиМне доверия слово: я верен тебе.Ведь недаром же в брачное вено меняВ твой чертог снарядил повелитель ТиндарПровожатым почтенным невесты!

Агамемнон

Трех дочерей на свет явила Леда[6]:Звалася Фебой первая из них,Жена моя, вторая, Клитемнестрой,И младшая Еленой. ЖениховПрославленных в Элладе и могучихЕе краса манила, и враждыЗажглось меж ними пламя: уж носилисьКровавые угрозы по устам,Суля ее избраннику расправу…Уж голову старик Тиндар терял,Ее отец, колеблясь, выдавать ли,Иль лучше дочь совсем не выдавать, —И вдруг его решенье осеняет —И юношам он молвит: “Женихи,Клянитесь мне, соединив десницыИ пепел жертв обильно оросив,Спасать от бед избранника невесты,И если кто, будь варвар то иль грек,Столкнув его с Елениного ложа,Тиндара дочь в свой город увезет, —Клянитесь мне разрушить стены вражьи”,Так царь Тиндар, опутав жениховИ клятвою связав их, дочке отдал:“Любого, дочь, ты выберешь – плыви,Куда влечет Киприды дуновенье”.Был выбором отмечен Менелай.О, горе нам!.. Но годы шли… Фригиец,Решивший спор богинь[7] – так говоритПредание, в Лакедемон приехал:Цветами на одеждах ослепив,Весь золотом увешанный, как варвар,С царицею влюбленный ПриамидВлюбленною уплыл к родимой Иде[8],Пока по свету ездил Менелай…Но вот домой вернулся царь: язвимыйЛюбовью и обидою, он шлетВо все края Эллады, чтоб о клятвеПрипомнили ахейцы… На призывВоздвиглись копья мигом и немедляСреди щитов блестящих женихиПод парусом, на бранных колесницах,Близ тесных вод авлидских собралисьИ стали лагерем. А мне начальствоПоручено по выбору… Еще бы,Ведь Менелай мне брат. О, эту честь,А с ней и жезл охотно бы я отдал!Окончены все сборы, и давноК отплытию готов наш флот, да ветраБог не дает… И вот Калхант-вещунСредь воинов, безвременьем томимых,Изрек, что царь и вождь АгамемнонДочь Ифигению, свое рожденье, долженНа алтаре богини заколоть,Царицы гладей этих. “Если, молвил,Заколете девицу, будет вамИ плаванье счастливое, и городВы вражеский разрушите, а нет —Так ничего не сбудется”. Об этомПророчестве узнав, оповеститьЧерез Талфибия-герольда приказал яДружины наши известить, что дочьЯ никогда зарезать не отважусь.Увы! Зачем меня речами братСумел склонить на злое дерзновенье?Вот на таком же складне написав,Безумное я отдал приказаньеЖене, чтобы сюда прислала дочь:Мол, Ахиллес ей руку предлагает…А к тем словам добавил, что геройНе хочет с нами разделить похода,Коль в жены Ифигению емуЯ не отдам и ложа не разделитВо Фтии с ним царица… Я в письмеПеред женою лгал, блестящим бракомЕе прельстить желая… И об этомЗдесь знают только трое: МенелайДа Одиссей с Калхантом. О, решеньеПозорное отброшено, – теперьКак следует я все списал на этуДощечку, и сегодня ты, старик,Меня как раз за этим ночью видел,Когда печать срывал я и лепил.Иди, старик, с моим посланьем в Аргос;А чтоб ты знал, какую весть несешь,Я верному слуге жены и домаЕе сейчас словами передам…

Старик

Объясни же мне речью посланье твое,Чтобы с записью вровень вещал мой язык.

Агамемнон

“Чадо Леды, тебе мой приказ,А что раньше прочла – позабудь!..На глубокую заводь ЕвбеиДеву-дочь, царица, не шлиК бесприбойным, авлидским брегам…Брачный факел ее сбережемМы до лучших дней, Тиндарида…”

Старик

А что будет с Ахиллом? Не стерпит гордец,Что лишился невесты он: пламенный гневНа тебя он воздвигнет и Ледину дочь, —Он опасен; скажи, ты подумал о нем?

Агамемнон

Ничего он не знает; лишь имя его,Не спросясь, я использовал. Всуе нарекЖенихом я Пелида, и деву емуДля любовных объятий вотще посулил:Его слуха та весть не коснулась.

Старик

Как? Ты сына богини нарек женихом,Чтоб невесту отправить под нож, на алтарь?Дерзновенна же мысль, Агамемнон, твоя!

Агамемнон

О, безумье меня охватило.Был опутан грехом[9] мой рассудок!Но спеши, дорогой, и лета позабудьНа стопах окрыленных!

Старик

Мой царь, я готов.

Агамемнон

Не хоти отдохнуть ни в дубравы тени,Ни у струй ручейка: пусть целительный сонНе чарует очей утомленных.

Старик

Сохрани меня бог!

Агамемнон

На распутиях тыНапрягай свои очи и зорко следи,Не несет ли четверка летучих конейПо дороге повозку, и в ней мою дочьК нашей ставке морской.

Старик

Твое слово – закон.

Агамемнон

А коль встретишь царевну вне стен городских,Окруженную свитой, вскочи на возок,У возницы поводья схвати – и назадИх к творению древних киклопов[10] гони!