ИГ/РА

— Да. Основной механизм снов — это то, что рисует наше подсознание. Например, ты случайно вспоминаешь кого–то — и он начинает тебе снится. Причём, чем больше ты о нём думаешь, тем ярче твои сны. Так и ты — гадаешь, что было бы «Если», и воображение рисует тебе возможные варианты.

— Почему эти варианты такие мрачные, в таком случае? — ухмыляется он.

— Страх, — я вздыхаю и улыбаюсь ему, — Это просто игры разума, Игорь. Просто сны. Не думай об этом, и они пройдут. Я же здесь и сейчас, какая разница, что было бы «Если»?

Он что–то мычит, хмурится, и быстро приподнимает меня над полом, усаживая на кухонный островок. Целует в губы, потом в щёку и в шею, глубоко вдыхая мой запах — привычный ритуал.

— Чувствуешь? — я провожу ладонью по его спине, — Я реальна. А это всего лишь кошмары.

— Может, я просто схожу с ума?

— Нет, на психа ты не похож, — звонко рассмеявшись, я отклонилась назад, — Поверь, я бы заметила.

— Да, ты же мозгоправ, — бормочет он, задирая мою ночнушку.

— Психолог, — раздражённо мычу я.

— А, одна херня.

Его руки блуждают по моему телу, он прижимает меня к себе, целует плечи, ключицы, перебирает позвонки пальцами. Я теряюсь в ощущениях от его прикосновений, но…

— Стой, подожди, — шепчу я, чуть отталкивая его, — Мне надо кое–что тебе сказать.

— Что? — оживившись, он смотрит на меня сверху–вниз в полумраке, в глазах появляется любопытство и мелькают светлые огоньки.

— Я была у врача на днях.

— И?

— Ну… — тщательно подбирая слова, я чуть пожевала свои губы, поймав его жаркий взгляд, — У нас будет ребёнок.

— Что? — Игорь застыл, даже моргать перестал.

Опустил глаза вниз, на мой живот, потом снова поднял их к лицу и нахмурился.

— Ребёнок. У нас будет ребёнок, — тихо повторила я.

— Ты не шутишь?

— Такими вещами не шутят, Лазарев, — прошипела я, отталкивая его, — Если ты не рад, так и скажи.

Спрыгнув со стола, я допила свою воду и с громким стуком поставила стакан в мойку. Развернулась, чтобы пойти в спальню, но он преградил мне путь и перехватил мою руку.

— Стой, Сладкая. Я рад.

— По тебе не скажешь.

— Я просто в шоке, — он пожал плечами и вяло улыбнулся, — Мы не говорили о детях и…

— И что?

— Я думал, ты не хочешь.

— Хочу, — шёпотом призналась я.

— Я тоже хочу, — таким же шёпотом ответил он, — Очень, очень хочу.

— Мальчика? — улыбнулась я.

— Девочку, — он улыбнулся в ответ и провёл большим пальцем по моей щеке, — С такой же родинкой.

Снова переплетаясь руками, мы прижимаемся друг к другу. Я кладу голову на его плечо, вдыхаю его запах и чуть морщусь, когда его щетина щекочет мой лоб.

Я люблю его, и не потому что он спас меня — он всегда поступает правильно, теперь я это знаю. Вы решите, что он — убийца и не заслуживает счастья, но я знала людей более жестоких и беспощадных.

Всё познаётся в сравнении.

Чёрное и белое перемешивается, становится серым.

Добро и зло — кто определяет их границы?

Мы просто такие, какие мы есть. Плохие или хорошие, правильные или не очень. Мы сами устанавливаем правила для игры.

И мы сами играем свою жизнь.

Я хочу проиграть её с ним.

Каким бы он ни был.

Потому что для меня он — герой.

Постскриптум

— Агеев, так как ты всё–таки её нашёл? — спросил я у друга, раскачивая ногой своё кресло — дурацкая привычка.

Тот поморщился, отхлебнул своего кофе из чашки и покачал головой:

— Лучше не спрашивай. Если бы я знал, во что ты меня втягиваешь, я бы послал тебя куда подальше.

— Я просто попросил тебя найти сестру Ольги, — я пожал плечами.

Агеев задумчиво хмыкнул, посмотрев за окно задумчивым взглядом. Почесал шрам на руке, поморщился, а затем тихо спросил:

— Игорь, а как ты понял, что она… — запнувшись, он нахмурился, — Ну, та самая?

Я пожал плечами и честно ответил:

— Не знаю. Просто увидел её и что–то в голове щёлкнуло.

— И такого никогда не было с тобой раньше? Ты же встречался с кем–то, влюблялся. Почему именно она?

— Нет, Тимур, такого никогда не было, — я невольно улыбнулся и отхлебнул самый вкусный кофе на свете, который готовит моя секретарша и свояченица, — Да, встречался, даже влюблялся — было дело. Но Оля… Я не знаю, как это объяснить. Просто я увидел её и понял, что не должен отпускать.

— И она никогда тебя не раздражала?

— Ну, когда спорит со мной, раздражает. Но не сильно, — я отсалютовал ему чашкой, и сделал ещё один глоток, — А почему ты спрашиваешь?

Тимур посмотрел на свои руки, сложенные в замок на животе, пошевелил пальцами и невнятно промямлил:

— А, неважно.

Я пристально посмотрел на него и не сдержал улыбки — ведёт себя, как мальчишка, а скоро сорокет стукнет.

Хотя…

Это уже совсем другая история.

От автора

Верьте в чудеса. И в рыцарей в сверкающих доспехах — они существуют. Пусть только на страницах любовных романов, но — они есть, да-да-да. Сильные, смелые, красивые и мужественные; они готовы пожертвовать всем ради хрупких принцесс и оберегают их всем сердцем от боли и страха.

Хочу поблагодарить Таню за поддержку и интерес к этой истории. Юлю за вычитку и корректуру текста — без тебя я бы никогда этого не завершила.