Игемон. Размышления о региональной власти в России

Но по мере бесконтрольных вырубок лесов в XIII веке бортевое пчеловодство приходит в упадок. Великие князья, ханы и их наместники похоже и пальцем не думают пошевелить, чтобы изменить что-то в этой области. Только после освобождения от ордынского ига воля к промыслам просыпается в народе снова, изобретаются и развиваются рамочные улья. Князья вновь проявляют заботу о регионах – их наместники (удельные князья и посадники) сами дают небольшие ссуды пасечникам, конкурентам бортевого пчеловодства. Но это уже не восстанавливает в полной мере отрасли. В начале XVI века леса вокруг Москвы уже основательно вырублены, и австрийский посол Сигизмунд Герберштейн печально замечает, что «в московской области не найти меду».

Разве что земли Великого Новгорода, почти не затронутые монгольским нашествием, продолжали процветать в эти века. Более того, новгородские торговля и промыслы фактически освободились от конкуренции в лице южных и центральных русских земель.

Что же касается княжеств, изведавших ордынское владычество в полной мере, на их территориях приходит в упадок даже кузнечное дело. Стремясь хоть как-то восполнить нанесенный им ущерб, черниговские и курские князья (позднее их «региональную инициативу» подхватят и московские князья) отдают приказы увеличить посевные площади конопли и стараются всячески поддержать производство пеньки, которая получалась путем долгого (до трех лет) отмачивания конопляной массы в проточной воде. Дело в том, что пеньку благодаря ее прочности стали использовать в качестве дешевых доспехов. Такой «доспех» при удачном стечении обстоятельств вполне мог выдержать сабельный удар и попадание стрелы на излете. Таким образом, в центральной части Руси начинает широко развиваться пенькопрядение. Князья-наместники всецело этот промысел поощряют, поддерживая таким образом обороноспособность Руси.

Впоследствии, когда Русь снова выйдет на Балтийское и Черное моря, этот промысел весьма пригодится и для производства корабельных канатов. Так как волокна конопли отличаются особой прочностью и стойкостью к соленой воде, канаты и веревки будут широко востребованы (они практически не изнашиваются от контакта с морской солью), и не только на внутреннем рынке.

Что же касается административного управления территориями княжеств, больших различий в домонгольский и ранне-монгольский периоды русской истории, как ни странно, не существовало.

Каковы же общие тенденции внутренней жизни земель, влиявшие на это управление, и насколько существенно само правление князей и их наместников влияло на внутреннюю жизнь и на развитие регионов?

Известно, что основу феодализма как системы составляла аграрная экономика – сочетание земледелия, скотоводства и различных промыслов. На Руси (впрочем, как и в Византии, например) основной фонд крупной земельной собственности долго оставался в руках государства. Ее формирование происходило путем «окняжения» ранее общенародных общинных земель. Жившие там свободные общинники (люди) становились зависимыми от князя смердами, которые должны были платить ему подать. Существовали и рабы (холопы), хотя рабство у восточных славян не достигло большого развития.

Стержневым процессом российской истории была колонизация новых земель. Крестьяне, стремясь отдалиться на оптимальное расстояние от княжеской власти, селились вдоль рек, в их поймах продолжали заниматься интенсивным земледелием. Также углублялись и в леса, где вели комплексное хозяйство, в основе которого была охота, рыболовство, собирательство и экстенсивное кочевое подсечно-огневое земледелие.

Князья же и их наместники, напротив, в ходе колонизации предпочитали большие пространства свободных от леса земель, которые назывались опольями. Князья стремились расширить эти ополья сведением лесов под пашню.

То же самое можно сказать и о земельной политике монастырей – одних из пионеров колонизации. Разумеется, и православные князья (и их наместники по мере сил) помогали монастырям осваивать земли. Князья и наместники сами были в этом заинтересованы напрямую – вокруг монастыря селились ремесленники, сюда съезжались купцы. Возникал поселок, а он нередко был ростком будущего города.

Зачастую природные условия нового местопребывания колонизаторов (худородные почвы, резкие колебания в климате, непродолжительный по сравнению с Западной Европой сезон сельскохозяйственных работ) негативно влияли на урожайность. Это заставляло людей пополнять доход от земледелия другими промыслами – охотой на пушного зверя, рыбной ловлей, добычей лесного меда и воска. Развивались различные ремесла, непосредственно связанные с обслуживанием князя, бояр и дружинников.