Читаем Иггинс и К° полностью

Иггинс и К°

– Вам приказано открыть замок, а не ломать дверь!

– Тут не меньше чем на два часа работы, – недовольно пробурчал слесарь и склонился над замком.

– Может, проще выпилить замок? – предложил Маркас.

– Правильно, – согласился слесарь. – Только у меня нет пилы.

По распоряжению следователя один из полицейских отправился в деревню за пилой. Но и она не помогла, так как дверь оказалась изнутри окованной железом.

Иггинс злорадно улыбался, а мы с Полем заинтересованно наблюдали, что будет дальше.

– Постарайтесь выпилить большой кусок дерева, – распорядился следователь.

После часа работы кусок двери был выпилен. Слесарь достал долото и ударил по нему молотком из всех сил. Долото сломалось.

– Разрешите взглянуть? – подошел ближе Иггинс. Осмотрев дверь, он заявил:

– Бесполезно. Дверь бронирована.

– Вы уверены?

Совершенно. Для того, чтобы вскрыть ее, требуются особые инструменты.

– Что же делать? – простонал Понво. Я должен войти в дом.

– Пусть Маркас возьмет мой автомобиль и привезет специалистов.

– Это не вполне законно, – усомнился следователь. – Но все равно! Я должен попасть внутрь. Поторопитесь.

Маркас уехал и вернулся только через два часа. Привезенные им люди принялись за работу. В окно выглянул Данблез.

– Что вы делаете? – закричал он.

– Открываем дверь! – заревел следователь.

– Я запрещаю!

– У меня нет другого выхода.

– Ах, так! Вот вам первое предупреждение! Раздался выстрел. Одна из лошадей упала.

– Он с ума сошел! – воскликнул Понво.

Он прижался к стене, чтобы не быть мишенью, и обратился к Иггинсу:

– Не лучше ли вызвать подкрепление?

– Зачем? В нас он стрелять не будет.

Следователь не спорил. Хладнокровие Иггинса, видимо, успокоило его.

Скоро один из рабочих сообщил, что замок открыт, но дверь заперта на засовы.

– Как же быть? – растерялся следователь.

– Я постараюсь просверлить дверь и попытаюсь отодвинуть засовы. Это единственное, что можно сделать.

– А долго это?

– Не меньше, чем два часа, а то и целых три.

– Но ведь к тому времени будет совершенно темно!

– Что же я могу поделать?

– Ладно, принимайтесь за работу.

– Инструменты в автомобиле, а этот сумасшедший может подстрелить меня.

Иггинс молча принес инструменты.

– Вы храбрый человек! – похвалил его Понво.

– Просто я уверен, что Ренэ Данблез еще не дошел до тою, чтобы стрелять в людей.

Снова открылось окно, и старик крикнул:

– Второе предупреждение!

Последовал выстрел. Вторая лошадь, упав на землю, дернулась и затихла. Один из полицейских не выдержал.

– Скотина! – заревел он. – Я арестую его! За мной, ребята!

Через несколько минут полицейские притащили тяжелую балку, которой яростно принялись колотить в дверь.

Раздался третий выстрел. Данблез подстрелил еще одну лошадь.

Полицейские с такой силой грохнули в дверь, что та неожиданно поддалась.

– Осторожнее! – крикнул следователь.

– Пусть только осмелится выстрелить! – сказал один из полицейских и исчез за дверью.

Через несколько минут раздалось глухое ворчание. Полицейский вернулся.

Там крепкая решетка. Вот скотина!

– Послушайте, – обратился к Иггинсу пришедший в отчаяние следователь. – Надо телеграфировать префекту, пусть вызывает солдат. Я и так принял на себя слишком большую ответственность. Оставим на ночь у двери полицейских, а завтра утром прибудут солдаты, и мы войдем в дом.

– Нет, солдат вызывать не надо, – возразил Иггинс. – Оставим здесь полицейских и моего друга, господина Дальтона, а сами, если вам угодно, будем наблюдать.

– Что наблюдать? Ведь через полчаса стемнеет!

– Еще не знаю, что. Пойдемте с нами, – предложил он мне. Понво после минутного колебания согласился. Очевидно, Маркас успел кое-что рассказать о нас ему, и следователь считал, что если мы что-нибудь обнаружим, то лучше, чтобы и он знал, в чем дело, и тоже извлек из этого хоть какую-нибудь пользу.

Мы прошли по дороге метров двести. Затем Иггинс резко свернул на тропку через поле и направился к холму, поросшему травой и кустарниками. За ним возвышался дом Данблеза. Отсюда он был хорошо виден.

Издалека башня представляла собой довольно внушительное зрелище. В ней было всего три окна, по одному на этаж, причем среднее окно больше остальных.

– Окно лаборатории, – сообщил Иггинс, усаживаясь на землю.

– А! – заинтересованно протянул следователь. – Знаменитая лаборатория! Жаль, что мы так далеко, а то могли бы увидеть господина Данблеза.

– Со мной бинокль. Но Понво опять начал сомневаться.

– По-моему, лучше было бы телеграфировать префекту. В суде наверное, уже и так ломают голову, куда я пропал.

– Пожалуйста, – раздраженно ответил Иггинс. – Я вас не задерживаю.

Но следователь не уходил.

– Курите?

Иггинс угостил нас сигарами, а сам закурил трубку.

– Черт возьми! Какая чудесная сигара! – восхитился Понво. Он пускал колечки дыма и, видимо, примирился с ролью наблюдателя.

Иггинс был спокоен. Он курил медленно и, не отрываясь, смотрел на окно.

Внезапно он хмыкнул.