ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Другим чрезвычайно важным обстоятельством является сращивание борьбы с «Исламским государством» с различными бюрократическими региональными и международными структурами, когда важны не столько результаты, сколько сам факт ведения этой войны. Сращивание «Исламского государства» с бюрократическим аппаратом, создание иллюзий активной деятельности без реальных структурных изменений при значительном числе актуальнейших проблем, а также с учетом большой доли молодежи в составе общества, создает базу, которую террористические организации будут использовать как живительную среду для своей деятельности на всех уровнях.

Значительное усиление «Исламского государства» четко обозначило издержки в работе государственных структур, а также органов безопасности в Ираке и Сирии. Высокий уровень реагирования на ежедневные внешние вызовы, мобильность, а также четкая проработка как стратегических, так и тактических задач при поддержке значительных собственных ресурсов делает «Исламское государство» чрезвычайно лабильным и опасным игроком как на региональном, так и на международном уровнях.

Завербованные по неволе: как ИГИЛ форматирует сектантов по всему миру[27]

Накануне Общественная палата России пошла на беспрецедентный шаг – решила открыть «горячую линию» для приёма сообщений о вербовке в состав «Исламского государства». Запуск мониторинга с участием общества означает, что угроза исламистской вербовки в России стала настолько серьёзной, что эта проблема может приобрести социальный характер. Ведь если раньше под вербовку подпадали Северный Кавказ и Средняя Азия, а сама вербовка была ориентирована на этнических представителей традиционного ислама, то случай Варвары Карауловой показал, что теперь вербовка ИГ не имеет религиозных и этнических предпочтений. Статистика сирийского муфтията – 70 тыс. наёмников из 83 стран мира, включая 2 тыс. добровольцев из РФ – показывает мировой феномен привлекательности ИГ, за которым стоит развитая система психологической игры на пороках и мотивации.

Вербовочный конвейер

Годовое присутствие ИГИЛ в Ираке и Сирии показывает, что ИГ создаёт на завоёванных территориях «идеальный мир», используя искажённую религию, насилие, уничтожение прошлого, наркотики и развитые медиа-технологии. Различается два основных направления вербовки – для «вооружённого» и «сексуального» джихада. Для дистанционной вербовки ИГ использует интернет, пропаганду и инструкции, формируя сеть автономных ячеек по всему миру по принципу сетевого маркетинга. Классическая территория террористического рекрутинга на местах – это общежития, медресе, мечети, халяльные кафе, когда эмиссары работают через студентов и их знакомых, оказав посреднику принятую в исламе материальную помощь. Детей вербуют также в общественных местах, в основном возле школ и мечетей. Таковы основные правила вербовочного конвейера И Г, который работает как на основе развитых методик убеждения, так и с использованием средств манипулирования.

Определение масштабов вербовки в ИГ затруднено тем, что в настоящее время доподлинно неизвестна точная численность самой ИГ. По данным ЦРУ, это 30 тыс. человек, однако, по данным иранской и курдской разведок, численность ИГ достигает 200–300 тыс. человек. Из них наёмники могут составлять 70 тыс. человек, причём приток иностранцев в ряды ИГ выше, чем когда-либо в истории. С середины 2014-го по март 2015 года их количество, по данным ООН, увеличилось более чем на 70 %. Максимальный исход боевиков приходится на Тунис, Марокко, Францию и Россию. Однако Верховный муфтий Сирии связал 7 тыс. наёмников из стран СНГ с такими странами, как Казахстан, Туркмения и Азербайджан. Агитируют для вступления в ИГ по всему миру 90 тыс. человек на 24 языках, причём в первую тройку языков входят арабский, английский и русский. На русском языке работают 5–10 тыс. агитаторов, причём очно – только одна тысяча.

Психологическая формула ИГ

Ставка на этническую бедность. До России рекрутирование этнических мусульман было успешно апробировано в странах Западной Европы из числа иммигрантов с Ближнего и Среднего Востока. Однако там была реализована стратегия, которая изначально возникла в богатых странах Персидского залива применительно к мигрантам из бедных арабских стран и Пакистана, оказавшихся там в положении людей второго сорта. Идеологическая обработка гастрабайтеров призывала к их чувству достоинства и мотивировала отомстить за своё униженное положение. «Исламское государство» также делает ставку на гастрабайтеров, выходцев из Центральной Азии, работающих в крупных городах России. Трудовые мигранты образуют в России замкнутые диаспоры, что позволяет эмиссарам ИГ вести агитацию незаметно. К тому же именно здесь выходцы из традиционных исламских сообществ выходят из-под влияния старших родственников, выполняющих на родине функцию регулятора молодёжных настроений. ИГ использует их главную мотивацию – заработать, предлагая за въезд в Сирию подъёмные в $5 тыс.