ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Ставка на изгоев. Большинство очных вербовщиков обладают сетью наводчиков, которые собирают досье на подходящих им людей. В группу риска входят изгои в своей группе и психологически ослабленные люди, переживающие горе или попытку суицида. Контактирует с жертвой не наводчик, а вербовщик. Его задача – выдернуть жертву из её социума, чтобы монополизировать систему связей и изолировать от прежнего окружения. При этом к каждой жертве применяется индивидуальный подход, в зависимости от возраста, пола, социального положения, вероисповедания и психотипа. ИГ предлагает таким людям альтернативный мир с возможностью реализовать себя в нём. Ведь состоявшийся человек стремится сохранить сложившийся порядок вещей, в то время как неудовлетворённые требуют решительных перемен.

Ставка на разрушение семьи. По данным ЕС, 10 % выезжающих в ИГ европейцев составляют женщины. Психологи объясняют это тем, что западные женщины устали от равноправия с мужчинами, деградации гендерных и семейных отношений (легализация меньшинств, гостевой брак и т. д.). Однако одна из главных фокус-групп – одинокие женщины и матери-одиночки, нуждающиеся в сильном плече. Вербовкой одиноких женщин, как правило, занимаются специально подобранные мужчины, которые олицетворяют собой представление женщины как о «каменной стене». С другой стороны, широко используется и «женская солидарность», когда к одиноким засылаются специальные свахи. При этом часто западных женщин заманивают на Ближний Восток предложениями поработать в некоммерческих организациях с гуманитарной миссией поддержки мира в регионе. А когда новая сотрудница оказывается на чужой территории, вербовщики включают силовые методы – наркотики, угрозы семье и насильственное удержание.

Ставка на протест против идеологии потребления. Глобализация сделала мир одинаковым, построенным по западному образцу товарно-денежного распределения товаров, где человек становится заложником перепроизводства материальных ценностей, а отношения между людьми определяются уровнем достатка. ИГ предлагает альтернативный мир «халифата» во главе со справедливым «халифом». Человек нуждается в смысле жизни, а ИГ предлагает свой «город счастья», где не будет столько лжи, а сильные не обидят слабых. В этом отношении особенно уязвима Россия, которая после распада Союза так и не выработала свою национальную идею. А, как известно, идеологический вакуум пустым не бывает.

Таким образом, психологическая формула ИГ показывает, что «Исламское государство» – это не сборище безумцев, а сложная структурированная идеология, которая чётко работает по принципу экс-директора ЦРУ Аллена Даллеса: «Лучшие агенты – это добровольцы, то есть люди, которых не удовлетворяют условия их жизни и работы и которые ненавидят существующую в стране политическую систему». Последний аспект ИГ недавно проявился в Киргизии, где имам одной из крупнейших мечетей вербовал наёмников не только на войну в Сирию, но и для свержения собственного правительства. Если человечество не применит весь опыт борьбы с идеологическими эпидемиями, ИГ грозит превратиться в сопоставимую с гитлеровским нацизмом антиидеологию нашего времени.

Чего хочет ИГИЛ? [28]

… Все мусульмане признают, что будущее известно только господу. Но одновременно они считают, что он приоткрыл его людям в Коране и в рассказах о Пророке. Исламское государство отличается от всех прочих джихадистов верой в то, что оно играет в божественном сценарии главную роль. В этом разительное отличие ИГ от предшественников и одновременно ясное свидетельство его религиозной природы.

Аль-Каида действовала, в широком смысле, как подпольное политическое движение, всё время имевшее перед собой вполне земные цели – изгнание немусульман с Аравийского полуострова, упразднение государства Израиль, прекращение западной поддержки диктатур в мусульманских странах. У Исламского государства тоже есть будничные заботы (вплоть до сбора мусора и ремонта водопровода на своей территории), но лейтмотив пропаганды ИГ – именно Конец Времён. Бен Ладен редко упоминал о конце света, а упоминая, подразумевал, что сам не застанет блистательный момент раздачи божественных подзатыльников. «Бен Ладен и Завахири оба из богатых суннитских семей. Там смотрят на разговоры о конце света свысока и воспринимают их как развлечение для простонародья», говорит Уилл МакКантс из Brookings Institution, который пишет книгу об эсхатологии ИГ.

Напротив, в последний год американской оккупации Ирака отцы-основатели Исламского государства видели свидетельства близкого конца света повсюду. Они ожидали появления Махди – мессианской фигуры, предназначенной вести мусульман к победе перед концом света – в течение года. МакКантс утверждает, что влиятельные иракские исламисты предупреждали бен Ладена в ещё в 2008 году о том, что группой управляют фанатики-миллиенаристы, которые «всё время говорят о Махди и обсуждают стратегические решения» исходя из его скорого появления. «Аль-Каиде пришлось писать письма (этим лидерам) и требовать прекратить».