Игла и нить

Он говорил, как какой-то кочевник, который за время своих странствий вобрал в себя различные говоры других народов: англичан, американцев, ирландцев и еще кого-то, чей язык был крайне мелодичным.

Аттис повернулся к Анне. Сделав всего один шаг, он оказался рядом с девочкой. Анна попятилась к перилам, опасаясь, что молодой человек попытается и ее заключить в свои медвежьи объятия. Аттис понимающе улыбнулся, обнажив свои немного неровные зубы, и уставился на Анну пронзительными серыми глазами:

– А ты, должно быть, Анна. – Молодой человек протянул руку, справедливо полагая, что девочка не горит желанием с ним обниматься.

Анна пожала протянутую ей руку и ощутила, как ее собственные холодные пальцы внезапно обдало чужим теплом. Девочка вдруг поняла, что смотрит куда угодно, только не в глаза своему новому знакомому.

– Да, меня зовут Анна. – Ответ получился немного дурацким.

Анна услышала, как позади нее фыркнула Эффи.

– Там в багажнике осталась еще одна сумка. Аттис, прошу тебя, будь джентльменом и занеси ее в дом. – Тон Селены был сардонически снисходительным. Видимо, все же не любовник.

– Всегда к вашим услугам, – ответил молодой человек с поклоном, в котором было столько же сарказма, сколько в словах Селены.

Он развернулся и шагнул обратно в темноту наступившего вечера.

Тетя тяжело выдохнула и резко повернулась к Селене:

– Кто это такой и почему он здесь? Я приготовила обед на четверых! Я не рассчитывала, что мне придется кормить еще какого-то тупого верзилу.

– О, это сын моих старых друзей. Он жил с нами в Нью-Йорке. Разве я не говорила?

– Это не объясняет главного: что этот молодой человек делает в моем доме и почему ты не сказала мне, что он приедет вместе с вами?

– Ну, он тоже возвращался в Лондон, а планы подростков вечно такие расплывчатые! Он собирался встретиться с кем-то, но встреча в итоге сорвалась… Ты знаешь, как оно бывает. Ну же, Вив, прояви милосердие. – Селена нежно погладила неподвижную тетину руку и улыбнулась. – Он может съесть мою порцию. Ты ведь в курсе, что я на диете. Мы же не хотим испортить всем вечер, не так ли?

Анна была почти уверена, что тетя тут же все отменит. Тетя много чего на дух не переносила, но больше всего терпеть не могла две вещи: сюрпризы и мужчин. Селена умудрилась пустить на порог тетиного дома и то и другое.

Однако тетя лишь судорожно выдохнула и сделала нетерпеливый жест рукой, предлагая Селене пройти в дом.

Селена тут же приняла это молчаливое приглашение и проследовала за тетей, на ходу подмигнув Анне. Что и говорить, Селена умела найти подход к тете гораздо лучше, чем Анна. Эффи рядом с Селеной не было. Анна принялась гадать, куда могла запропаститься дочка Селены, пока не заметила ее силуэт, мелькнувший в проеме двери, ведущей в гостиную. Эффи сначала с отвращением рассматривала вышивки на стене, а затем обратила внимание на фотографии на каминной полке. Анна наблюдала за ней с неподдельным интересом.

– А мне можно пройти в дом или тупым верзилам вход сюда воспрещен?

Аттис возник в проеме входной двери так неожиданно, что Анна чуть не подпрыгнула. Одним пальцем он держал на весу огромную сумку. Анна покраснела при мысли о том, что Аттис отлично расслышал, как тетя обозвала его «тупым верзилой», хотя это и было сказано очень тихо.

– Да-да, конечно проходи. Давай я тебе помогу. – С этими словами Анна попыталась забрать у Аттиса сумку, но поняла, что, не в силах управиться с ней, только загораживает дорогу. Метания Анны явно позабавили молодого человека. – Эффи уже там. – Девочка кивнула в сторону гостиной, а сама поспешила укрыться на кухне.

Как и тетю, Анну также выбило из колеи появление в их доме незваного гостя. Она не знала, что и думать об Эффи с Аттисом, но была почти уверена – и это разбивало ей сердце – в том, что они думали о ней: странная, глупая, ничем не примечательная.

Тетя раздраженно перекладывала в специальные блюда еду, которую, очевидно, считала безнадежно испорченной.

– Анна, займись-ка делом и усади гостей за стол. И не забудь положить приборы для еще одного гостя.

Вслед за Анной в столовую проследовала Селена. Стол был нарядным до ужаса: тарелки аккуратно сложены стопкой, серебро ярко сияло, свечи стояли по стойке смирно. Селена бросила на Анну испуганный взгляд, как будто стол был орудием пыток, с которым ее собирались ознакомить, и девочка не смогла сдержать смеха. Она вдруг поняла, что не смеялась уже очень давно. Селена провела пальцем по одной из свечей, и та зажглась ясным ярким пламенем. Она по очереди коснулась остальных свечей, бормоча себе под нос «Бибиди-бобиди-бу»[7], пока все они не загорелись. Анна в восхищении следила за действиями Селены, но затем, поймав ее взгляд, покачала головой. Сейчас не время.