Игла и нить

Кэри Томас Игла и нить

© И. Е. Лебедева, перевод, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА®

* * *

Моим родителям, которые показали мне, что в этом мире существует магия

Богиня тайн и тишины, к тебе взываем:

Запечатай уста, чтобы речь умерла;

Глаза проколи, чтобы зреть не могли;

Сердце свяжи, чтобы чувства ушли;

Заглуши заклятья, лишь в тебе бывать им;

Что позабыто, того не узнать;

С вырванной ветки семян не собрать;

Дверь на замок, и ключ в песок,

О магии нашей молчать[1].

Благословение наузников[2]

И вновь, как и сотню лет назад, мрачная музыка колоколов захлестывала Лондон своей грациозностью и неподвижностью, яркой, как свет созревшей в небе полной луны. Несмотря на поздний час, в городе, что она освещала, бурлила жизнь: он был полон огней, машин и людей, которые, казалось, были повсюду, – они неспешно прогуливались или спешно куда-то неслись, работали, пили, танцевали, спали; и никто из них не замечал пронзительного колокольного звона.

Внутри башни звук был поистине оглушительным. Однако женщины не дрогнув сделали шаг вперед, замыкая плотный круг. Их босые ноги не чувствовали холода, а волосы свободно струились по спине. Облаченные в простые мантии, женщины откинули капюшоны, ощущая вибрацию колоколов каждой клеточкой своего тела; ощущая гул и марево города, расположенного внизу; ощущая тишину луны, светившей в окна; ощущая, как внутри их говорит магия. Последний удар колокола, звук, полный необратимости, повис в воздухе.

Полночь. Время пришло.

Они воздели руки к небу.

Когда это случилось, никто из них не вскрикнул – Семерка была созвана не для этого, да и в любом случае на крик у них просто не было времени. И хотя в их распоряжении были бесконечные годы, все произошло слишком быстро…

Оконное стекло разбилось вдребезги. Пролилась первая кровь ночи. Слова были произнесены: непроницаемые и нерушимые. Женщин отбросило назад, и их босые ноги заерзали по полу. Затем они взмыли в воздух: их мантии развевались, а руки и ноги застыли в лунном свете. Все они ощущали одно – пустоту и тщетность от осознания того, что ничего нельзя сделать: мантии обвивались вокруг шеи, пока сами женщины падали в пустоту ночи.

Только когда их тела перестали принадлежать им, они сделали то, что делают все тела: принялись извиваться, дергаться, издавать булькающие звуки и задыхаться – иными словами, медленно умирать.

А там, внизу, Лондон продолжал жить своей жизнью, и только колокола Биг-Бена хранили несвойственное им гробовое молчание.

Радость

В пятнадцать лет