Читаем Иглы мглы полностью

1Я барабаню рифмами давно.Терзаю слух. Порою множу слухи.И во Вселенной скромное окноя ковыряю, словно мальчик в ухе.Рассеянно. Мечтая о кино.О новом прапрадедовском треухе.И тихо ткется жизни полотно.Жужжит веретено подобно мухе.Откуда я? Кто я? Да все равнобеззубой обезумевшей старухе.Вот нож взяла — обрезать нитку, нозадумалась: "Что за жужжанье в ухе?"Вот так я продлеваю жизнь мою.А с виду — о забвении молю.2Мне холодно, хотя объемлет жар.Так двуедин озноб. Зачем утробастрашится праха, не приемлет гроба,предпочитая Вечности угар.Распорядилась мудрая природа,чтоб человек бездумно, как Икар,стремился к Солнцу; продолженья родачтоб не стыдился, даже если стар.Так вот она, хваленая Свобода!Перед тобою — не алтарь, а — бар;и если у тебя священный дар,то выбирай забвенье для народа.Но осторожно: сменится погода,и удостоят длинных узких нар.8.12.

* * *

Как я ничтожен, жалкий шарлатан!Ведь я, как все, хочу набить кармани, намотав учености тюрбан,продать дороже песенный дурман!8.12.1975

* * *

Как лес не мыслится без эхаи радуга — без вешних гроз,так и в припадке бурном смеханет разрешенья, кроме слез.И глядя, как дитя родноебезвольно корчится у ног,опротестуешь все земноеи то, что сам ты — полубог.Но сдаться не спеши, невесел,мол, ты бессилен, как кизилблюдет природа равновесьедушевных и телесных сил.И тот же самый человечек,дай срок, вберет в себя миры,когда не будет покалеченразладом внутренней игры.17.08.

* * *

А. Ш.

Напрасно женщине служитьты будешь, став постылым.Любви притворной крест носитьей явно не по силам.И чашку трудно удержать,когда устали рукиее несчетно вытиратьв бесплодном рвенье муки.Ты приноси вино и фарш,дивя хозяйской прытью,но будет прорываться фальшьв прорехи общежитья.И как-то, слыша за спинойглухой усталый голос,ты вдруг поймешь, что ты — чужой,что чашка раскололась.Что собирать на центр столаее осколки тщетно;что трещина давно была,продляясь незаметно.Что прочным клеем ПВАне все соединимо;что ты ли прав, она ль прававсе мнимо, мелко, мимо…И выбор, право, не велик:каким путем расстаться;расстались вы в далекий миг,не стоит вновь стараться…17.08.1976

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия
Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

Дмитрий Борисович Кедрин

Поэзия / Проза / Современная проза