Игнат, его милая родина (CИ)

-- Вот и надул тот шакалий плач беду на страну, -- сказала, как в подтверждение его слов.

-- Днём ветра не было, а с темнотой он выбирался из своего укрытия и с каждым часом всё больше усиливался. С восходом, с зарёй вой и плач пропадали, -- вспоминал Игнат встретившиеся в жизни чудеса.

--Где вы там жили, что постоянно слышали по ночам плач ветра?

-- Жили мы в отдельном оазисе, где до нас жили прибывавшие с рабочим визитом диктатор Кубы Батиста, потом Фидель Кастро, другие, -- заметил Игнат.

-- Два полюса в политике?! А какие отношения сложились между людьми в той стране, хотя бы во время вашей поездки? -- сразу поинтересовалась Андриана.

-- Не знаю, что и сказать, -- пожал плечами Игнат. -- Если ответить кратко, в момент нашего пребывания там был социальный клуб. В нём и запрятаны все их общественные отношения.

-- А что это такое? -- название заинтересовало.

-- Обычный наш дом культуры, только устроен по социальному принципу, -- говорил Игнат.

-- Значит, существовали различия, -- старалась разгадать смысл такого клуба Андриана. -- Иначе социальным его бы не называли. У нас тот же принцип: директор и уборщица.

-- Территория клуба поделена на участки. Работник отдыхает, обедает на своей площади.

-- Вас к какой категории отнесли, или вы ходили, куда пускали? -- она представила пытливых путешественников, которым нужно везде побывать и всё увидеть, чтобы обо всём рассказать дома.

-- Утром на завтрак, днём в обед и вечером на ужин в клуб всегда заходили в обществе переводчицы и руководителя, и находились только на территории этого руководителя.

-- А как или чем отличалось это место? -- задала вопрос, не могла понять, как можно поделить площадь в общем зале.

-- В обеденном зале для приёма гостей стояли столы на четыре человека. Территория вокруг была обнесена декоративным украшением из металла в виде ограждения. При нас никто на территорию руководителя без его приглашения или сопровождения не заходил.

Другие площадки были меньших размеров, в зависимости от должности -- заместитель или начальник другого ранга. Их территории были огорожены, как-то не так, но всё равно тоже выделялись железным рисунком. Остальная общая территория отводилась для сотрудников, случайно зашедших людей. Там стояли столики, бар -- стойки, как повсюду у нас.

-- Вам это нравилось? -- Андриана с любопытством посмотрела на Игната.

-- Не знаю, в комнатах особняка даже переводчица не проживала. Заходила за нами и только присутствовала за столом вместе с руководителем, -- вспоминал Игнат поездку, черноволосую черноглазую женщину. -- Испанка из Кастилии, преподавательница университета в Сантьяго де Чили.

-- Много встретили интересных людей? -- Андриана хотела узнать духовный мир страны, в которой Игнат пополнил свои убеждения и перечеркнул некоторые свои взгляды.

-- В Сантьяго де Чили встретил для себя очень много разнообразного и нового. Хорошо помню длинные железобетонные стены вдоль дорог, разрисованные портретами Че Гевары с многочисленными приветственными надписями: "Гевара Че!", "Даниэль Ортего!", "Коммоданте Гевара!"

-- Это их жизнь в политике, а нормальная, человеческая, какая она у них?

-- Там, в Сантьяго, пленила меня, навсегда забралась в мою душу художница Лолита, совсем молодая девушка непревзойдённой красоты, таланта и обаяния. Я и сейчас вижу её походку, быстрые неуловимые движения, сияющие добрым светом глаза. Она излучала радость жизни -- всем хотелось поговорить, хотя бы постоять рядом или улыбнуться ей при встрече, -- передавал свои впечатления о встретившейся на его пути красавице.

-- Свобода всегда пьянит, -- улыбалась Андриана своим мыслям. -- Я тоже уважаю такой хмель.

-- Там каждый творил и мыслил. Безразличных людей не встречал. Только теперь для себя могу оценить ту поездку. Небо специально отправило меня в то незабываемое время в страну свободы. Что там увидел, то и полюбил. Даже контрреволюционные демонстрации фашистов заставили меня посмотреть на мир другими глазами. Я слышал, как наши говорили: "Дали бы нам автоматы и приказали -- мы защитили бы Сальвадора Альенде", -- вспоминал Игнат.

-- Если Лолита красавица, то ничего нет сверхъестественного в том, что она очаровала вас своим творчеством, умом... остроумна в беседе, хороша собой. Что ж, редкий дар, я бы его тоже хотела иметь, понимаю вас тоже... -- заметила спутница.

-- Притягивала чистотой и свежестью. Была во всём чиста и опрятна. Глядя на неё, допустить другое было невозможно. Можно утверждать -- "леди", мне казалось -- среди них вряд ли найдётся, ещё одна такая.

-- Неприкасаемая?

-- Наоборот, до неё хотелось дотронуться, чтобы стать таким же светлым, -- вспоминал Игнат.

-- Растерялись и струсили, не проверили своё светило. Вдруг не то?

Игнат пожал плечами. Улыбаясь, вскользь заметил:

-- Она же тоже женщина.

-- Леди, а это совсем другое, -- напомнила Андриана.

-- У неё было врождённое чувство доброты, тонкость и лёгкость в общении, лучезарное счастье лилось из её глаз, -- зачарованно вспоминал Игнат встретившуюся на его пути художницу.