Иго любви

Надежда Васильевна страстно привязалась к мужу. Она не забыла Садовникова, нет!.. Но в борьбе со своей тоской она сама шла навстречу новой любви. Она отчаянно цеплялась за все способы забвения. Сцена была главной радостью. Другой — вера в любовь Мосолова.

В сущности, он не муж ей, а самый пылкий любовник. Он сам утром надевает ей чулки. И, прежде чем обуть, перецелует все пальцы ее ног. Он обожает эти стройные ноги и называет их бокальчиками.

Как не любить его, такого нежного, ласкового, утонченного! Он глядит ей в глаза. Он ни разу не повысил на нее голоса. Он вечно весел, остроумен. Где он, там смех… Заботы? Тоска?.. Что за вздор! Жизнь — такая забавная шутка! Верочку он обожает. Настю и Васеньку любит, как родных. И за это одно Надежда Васильевна готова многое простить своему легкомысленному мужу… Хотя бы его расточительность…

Сама Надежда Васильевна очень добра. Но размах этой натуры ее удивляет. У них каждый день обедают пять-шесть человек «маленьких» актеров, получающих не более двадцати рублей ассигнациями в месяц. А с семьей это нищенство… Все просят взаймы у Мосолова, и никто не встречает отказа. Он сам вечно в долгу. Но если товарищу нужны деньги, он закладывает серебро, драгоценные вещи и меха жены.

— Ну, хорошо… заложил… А квитанции где? — спрашивает она.

Он шарит по карманам, по ящикам, ударяет себя по лбу, паясничает. Но она сердится. Ей чужды привычки богемы.

— Ах, Саша, Саша… До чего ты безалаберен!.. Разве можно так с приданым Верочки и Насти обращаться?

— Верочка?.. Приданое?.. Ха!.. Ха!..

Он приседает. Прыскает со смеху. Бежит в детскую. Приносит испуганного, заспанного ребенка.

— Когда твоя свадьба, Верочка? — спрашивает он, целуя маленькое личико.

Надежда Васильевна совсем вне себя.

— Как тебе не стыдно будить ребенка?.. Отдай, отдай его няньке сейчас!.. Ступай… найди квитанцию… Не зли меня!

Мосолов подставляет ей спину.

— Побей меня, королева моя!.. Потерял… наверно, обронил… либо на улице, либо в театре…

— Когда?.. Когда обронил?.. Давно?

— Не помню… хоть убей!.. Вот… отдери меня за уши…

Она машет рукой и спешит в ломбард… В душе нарастает горечь.

Через какие-нибудь полгода после свадьбы Мосолов возвращается к прежней жизни. Прямо из театра он с компанией купцов мчится за город. Возвращается на заре пьяный. А во хмелю он буен и жесток, и весь дом перед ним трепещет.

Надежда Васильевна любит животных, особенно собак. В доме огромный сенбернар — Цезарь, любимец Мосолова. Верочка дергает его за хвост, ездит на нем верхом, топчет его ножками… Он все терпит, тихий, преданный, любящий.

У Надежды Васильевны своя любимица — Бетси. Это шпиц, такой крохотный, что хозяйка прячет его в свою муфту, откуда выглядывают черные глазки и белая мордочка. Артистка гуляет, а собачка в муфте ворчит на весь Божий мир. И сохрани Бог подойти к барыне на улице, протянуть ей руку! Бетси так и зальется, как колокольчик, и норовит укусить.

«Чертовка, а не собака», — говорит о ней Мосолов. Он так же ненавидит ее, как Наполеон ненавидел собачку Жозефины, кусавшую его за ноги, когда он хотел обнять любимую женщину… Она и Верочке не дает до себя дотронуться. Вся ощетинится и зарычит, хотя никогда не укусит ребенка. «Головка у нее с грецкий орех, а ума в головке — палата…» — говорит льстивая Поля. Но она-то вечно ходит с искусанными руками.

Надежда Васильевна понемногу привыкает к одиночеству. Но привычка еще не примирение. Горечь все растет. Муж бесхарактерен, и вся любовь его к ней не может удержать его от пьянства… Измены она не боится. Она так уверена в его чувстве! Она судит по себе… Все же ей больно быть заброшенной, проводить в одиночестве часы досуга… Она так любила кататься с ним, гулять, читать… Страсть к чтению осталась у нее и сейчас… И Васенька читает ей вслух. У нее совсем нет привычек актрисы: она не любит кутить за городом после театра или ужинать в ресторанах. Не любит маскарадов. Она всегда спешит домой, чтобы видеть детей, и рано ложится спать. Ей дороги мирные радости семьи.

Она никогда не спит. Все ждет его звонка. И как счастлива она, когда он возвращается трезвым! Как отрадно — отдаться его чарующей ласке! В эти минуты она прощает ему все… Она безумно любит его в эти минуты.

А пьян он или трезв, она всегда знает прежде, чем он вошел.

Вот раздался его звонок. Цезарь со всех ног кинулся в переднюю, радостно лает… Шпиц насторожил ушки и опять спокойно прячет острую мордочку в ладонь хозяйки. Значит трезв. Можно ласково улыбнуться. Или встретить гордой королевой. Выслушать его оправдания. Любоваться милым, виноватым лицом. Милостиво принять все знаки рабства и преданности и… наконец отдать себя всю его пылким поцелуям, как царица дарит себя влюбленному рабу.

Но если Цезарь с визгом царапает дверь спальни и в ужасе забивается под мебель, услышав звонок хозяина, — значит, Мосолов пьян. Бетси враждебно ворчит и дрожит всем телом.

Вся сжавшись в комочек, полная тоски и отвращения, Надежда Васильевна притворяется спящей.