Иго во благо

Врач «скорой», мужчина лет сорока, видит, не вполне трезвый юнец хулиганить вздумал, берёт монтажку, выскакивает на дорогу. На беду появилось ещё одно действующее лицо – мой друг детства Гена Кардаш. К тому времени он успел крепко выпить на нашей свадьбе, кто-то увёл его домой. Он поспал, а проснувшись, отправился догуливать. Идёт свеженький после сна, в радостном ожидании продолжения банкета, и вдруг видит на Олега с монтажкой воинственно идёт мужик. Кардаш даже не уразумел, что это доктор из «скорой». Видел одно – мужик с монтажкой движется на Олега и сейчас пустит железяку в действие. Недолго думая (а когда тут рассуждать, стремительность и натиск всегда были слагаемыми победы), Гена подскочил и врезал доктору в ухо. Гена сам не из мелких, если и пониже Олега, сантиметра на два, и кулак с добрый оковалок. Доктор в буквальном смысле улетел к машине и монтажка не помогла. Олег начал успокаивать Кардаша, мол, ты поторопился с мордобитием, больше не надо, со свадьбы прибежал народ, кинулись улаживать конфликт. Обступили доктора: простите, не надо в милицию, мы заплатим. Доктор был вне себя от гнева, ничего слушать не хотел. Короче, приехала милиция, Кардаша забрали. Продолжение банкета у него не получилось.

Поздно вечером мы с женой вернулись на свадьбу, всё к тому времени утихомирилось, одни близкие сидели за столом. Мама, сёстры, брат. Батю уложили, тоже крепко выпил. Сёстры рассказали последние новости: Кардаша взяла милиция, ему грозит срок.

Тогда-то тётя Лена, успокаивая маму, та очень переживала, сказала:

– Не виноваты вы ни в чём, вам кто-то сделал.

Я ещё подумал, какая ерунда? И в то же время сокрушался: ну, почему всё кувырком?

На второй день блины, «баня», сёстры с утра суетятся. А мне какие блины с баней, нужно по горячим следам Кардаша выручать, с доктором как-то разруливать вопрос, пока делу не дали ход. Потом поздно будет, часы решают. Поехали с женой искать потерпевшего. С трудом удалось выяснить адрес медика, которого Кардаш приголубил кулачищем. Доктор как узнал, кто мы и по какому поводу, на порог не хотел пускать. Настроен был более чем категорично. Нет, нет и нет, никаких доводов и объяснений слушать не хотел.

– Я вообще не пью, – стоял на своём, – а эта пьянь в драку. Пусть посидит, подумает. Учить таких придурков надо! Учить! И не надо мне ничего говорить!

– Я тоже не пью, – объясняю, – с десяти лет занимаюсь борьбой. Но вы поймите – свадьба.

Пытаюсь достучаться до него, рассказать о роковой цепочке случайностей, которые привели к инциденту.

– Вам он зарядил, защищая моего брата, – говорю. – Выпивши, конечно, свадьба всё-таки. Он даже не понял, что вы доктор и при исполнении. Шёл из дома, вдруг видит, вы идёте на брата жениха с монтажкой. Когда было выяснять что к чему?

Кое-как уговорил доктора. Нормальным мужиком оказался. Поехал с нами, забрал заявление, Кардаша выпустили.

Свадьба – один из самых тяжёлых дней в моей жизни.

Не только тётя Лена, все соседи удивлялись, ни у кого-нибудь, а у нас такая свадьба. Ни дебоширов в доме, ни скандалистов. Что между собой в семье нормальные отношения, что с соседями. Отца в округе все знали и уважали за честность, порядочность, готовность помочь. Постоянно следил за дорожным полотном на нашем отрезке улицы. Работал на машине, поэтому была возможность гравий привезти, отсыпку сделать. Про маму и говорить нечего. На её похоронах соседка, Антонина Никитична, учитель начальных классов, сказала, что мама была душой улицы.

Много позже понял, «вам сделали» – не бабушкины сказки. Свадьба – одно из мероприятий, куда нечистую силу магнитом тянет. Как же – закладывается семья, малая церковь Христова, надо заложить мину в её фундамент.

Мы с Мариной сразу после свадьбы на неделю уехали в Киев. Незабываемые дни. Май, каштаны, яблони, вишни, абрикосы – всё в цвету, теплынь. Нет счастливей нас на свете!

Жили замечательно. Друг за другом родились сыновья – Коля и Миша. Марина сама по себе человек спокойный, сдержанный. Я в чём-то – ртуть. Из тех, о ком в характеристиках и газетных статьях пишут: человек активной жизненной позиции. Даже слишком активной, куда только нос не совал, особенно в духовном плане, за что и получал. На заводе организовали первый в городе молодёжный жилищный кооператив, я стал председателем. Получил квартиру в первом эмжэковском доме.

Два года прожили, сыновьям пять и четыре годика. Научил их на даче делать пионерский костёр. Технологию всю подетально показал: ставишь дрова шалашиком, внутрь закладываешь тонкий хворост и бересту, чиркаешь спичкой и «взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры – дети рабочих»… Буквально за неделю до этого купили мне в кредит пальто, костюм и галстук. Меня назначили начальником отдела, Марина постановила:

– Тебе надо выглядеть соответственно. Хватит ходить в свитерах, не студент всё-таки…

Что не люблю, так галстуки, всё-таки настояла. Как сейчас помню, бордовый выбрала с искрой и строгий чёрный. Кстати, испытание огнём прошли одни галстуки.