Иголка в стоге сена

— Да брось ты! — болезненно поморщился Самборский Владыка. — Бунтовщик — он везде бунтовщик и для мятежа всегда найдет повод! Но отговаривать тебя я не стану. Хочешь сделать подарочек своему Государю? Делай! Главное, чтобы сии тати не мутили воду в моем Воеводстве. Пусть сеют смуту в чужих землях!

— Значит, мы договорились? — поймал Воеводу на слове Бутурлин. — Ты согласен отпустить их со мной?

— Если ты, и впрямь, намерен увезти их в Московию, чинить препон не стану. Но им все равно надлежит отправиться с тобой в Самбор по праву твоих… э-э-э, дворян, — Воевода хмуро усмехнулся, — раз уж они присягнули тебе на верность, их долг — следовать за своим господином.

Если примут мое условие и пойдут с тобой, я обещаю их не трогать. Кстати, поспеши им об этом сказать. Я чую, у них руки уже тянутся к саблям, а мои жолнежи не любят, когда кто-то, похожий на разбойника, хватается за саблю. Так что, пусть лучше уймут зуд в руках, если хотят сохранить чубы… и головы!

— Хорошо, — согласился Дмитрий с Воеводой, — я с ними перемолвлюсь. Но и ты вели жолнежам отступить от них. А то ведь обложили моих людей, как гончие оленя! Не ровен час, померещится кому из стражи, что казак на него косо глянул, он и потянет меч из ножен. К чему все это?

— А к тому, боярин, что лес близко, а у твоих людишек велик соблазн дать деру! — осклабился старый рыцарь. Так что, пусть твои молодцы побудут под присмотром. Пока ведут себя смирно, им ничего не грозит, ну, а возьмутся за оружие — не обессудь!

— Но послушай, Воевода…

— Это мое последнее слово! — оборвал Дмитрия Самборский Владыка. — Лучше не лезь на рожон, боярин, а присматривай за своими вассалами!

— Эй, вы все! — обратился он к своим воинам. — Мы возвращаемся в Самбор!

Конники, обступающие Бутурлина, разомкнули кольцо и стали перестраиваться в походный порядок. Воевода и Флориан заняли место во главе дружины, рядом с хоругвеносцем, Дмитрий же поскакал в хвост колонны, где под присмотром стражей томились, ожидая своей участи, казаки.

— Ну, и что тебе сказал пан Воевода? — сходу встретил его вопросом Тур.

— Он не отпустит вас, — признался друзьям Бутурлин, — хочет, чтобы вы отправились со мной в Самбор!

— Вот так дела! — хмыкнул Газда. — Чтобы я по доброй воле вернулся в самборское узилище? Да не бывать тому!

— Говорил я, через москаля в беду попадем! — взвыл, ерзая задом в седле, Чуприна. — Завел ты нас в западню, боярин, ох, завел!

— Перестань выть, как баба! — сурово одернул его Тур. — О деле нужно думать, а не голосить! С чего это Воевода решил, что мы последуем за ним? Глупо идти в острог, когда в двух шагах чащоба. Если нежданно ударить на ляхов, то можно прорваться к лесу…

— Тур, это верная смерть! — попытался отговорить друга от опасной затеи Бутурлин. — Ты прав, до чащи всего пара шагов, но их-то вам и не дадут сделать. Оглянись: жолнежи справа и слева только ждут, когда вы на них броситесь, а даже если вам удастся прорвать их строй, те, что скачут следом, всадят вам стрелы в спину!

Стараясь не привлекать внимание стражи, Тур огляделся по сторонам. Гарцующие по обе стороны от них ратники, и впрямь, следили за каждым движением казаков, готовые к неожиданностям с их стороны.

Каждый жолнеж держал под рукой меч, брус или кистень, которые без колебания пустил бы в ход, сделай кто-нибудь из казачьей троицы попытку схватиться за оружие. Обернувшись, Тур увидел еще троих конников с заряженными самострелами в руках.

— Убедился? — горько вздохнул Бутурлин. — По стреле на каждого. К тому же, они все как один в латах, а у вас под зипунами даже кольчуг нет!

— Ладно, а что предлагаешь ты? — поинтересовался старый казак.

— Следовать со мной в Самбор.

— Чтобы нас вздернули на шибенице?

— Не вздернут. Если бы Воевода замышлял против вас какое лихо, он бы настоял, чтобы вы отдали ему клинки. А раз согласился оставить вашу братию при оружии, значит, не держит зла.

— Плохо ты людей знаешь, — грустно усмехнулся Тур, — хитрит старый лис. Ну, подумай, боярин, что было бы, вели он нам сабли отдать? Мы бы с теми саблями тут же на прорыв пошли. Сами бы головы сложили, но и прихватили бы с собой на тот свет десяток жолнежей.

А в доброту воеводскую поверив, сами в острог придем на заклание. И стражники целыми останутся, и нас повязать в крепости куда проще, чем в чистом поле!

— Я сказал Воеводе, что заберу вас с собой, по окончании дел в Унии, на Москву, — ответил Дмитрий, — на сем условии он согласился не преследовать вас и, когда все закончится, отпустить с миром. Не посмеет же он нарушить данное слово!

— А если все-таки нарушит? — холодно вопросил Тур.

— Непременно нарушит! — взвился дрожащий от напряжения Чуприна. — Знаю я Князей да Воевод, для них клятву преступить — все равно, что на землю плюнуть!

— К тому же, может выйти так, что нас порубят, а Воевода окажется как бы ни при чем, — угрюмо добавил Газда. — Видишь, как на нас смотрят жолнежи? Как на выходцев из преисподней. То же и в Самборе будет.