Игорь-якорь

В городе где-то кто-то в эти дни начищал серебряные подносы и солонки для встречи хлебом-солью фашистов, а кто-то составлял списки коммунистов и комсомольцев, чтобы первыми засадить их за колючую проволоку или повесить. И в этих списках, конечно же, одним из первых значился Яков Петрович Смирнов, ещё двадцать лет назад воевавший и бивший интервентов и предателей революции. Теперь его враги готовили ему первую виселицу или первую пулю.

Однажды семья Смирновых ненадолго собралась вся вчетвером.

— Ну что ты, Яков, пригорюнился? — спросила Наталия Ивановна. — Ты ж никогда не вешал нос.

— Беда, Наташа, беда. Смотри, сколько они захватили, как зверствуют. А в нашем городе я для них один из самых ненавистных людей.

— Да не будут они здесь, Яша, не будут!

— А я не говорю, что будут, — возразил Яков Петрович. — Просто я думаю, что с гитлеровцами может явиться в родные края мой школьный товарищ, Дубровский. Вот если это так и если это будет в его власти, он со мной рассчитается. Бо-ольшой у нас с ним счёт. Только не на жизнь, а на смерть.

— Папа, — сказал Иван, — расскажи нам про этого Дубровского…

Игорь тоже хотел узнать о Дубровском, но Яков Петрович отрицательно покачал головой:

— Теперь не время. Мне заступать на смену. Об этом бандите расскажу как-нибудь другим разом…

И поспешно ушёл.

Действительно, в те дни было не до семейных бесед. В окуляры обычного дальномера с командного пункта передовой, которая была в трёх кварталах от дома Смирновых, гитлеровцы видны были как на ладони. Наши наблюдатели видели, как враг накапливает технику и живую силу в районе соляных промыслов, где мальчиком Яков Петрович гонял футбол, а Игорь бегал туда по воскресеньям. Старые, заброшенные соляные промыслы были кладом для ребят. Нигде не было такого чудесного футбольного поля и велосипедного трека. Сама природа создала здесь эти спортивные сооружения. До войны Игорь проводил тут почти все свои свободные от занятий дни. Ведь старые соляные промыслы были совсем близко от города. А теперь там был основной плацдарм гитлеровцев, откуда они собирались вот-вот ударить по городу.

В эти-то дни и появились в городе чёрные бушлаты и полосатые тельняшки моряков, сошедших на берег. Фашисты называли их «полосатые дьяволы».

4. Кольцо вокруг города может сомкнуться

Игорь знал, что отец его бежал с Мельничной улицы на гражданскую войну, а вернувшись, не застал уже в живых бабушку Татьяну. Это не скрывали в семье Смирновых. Младший сын пытался пробраться на фронт так же, как сделал это больше двадцати лет назад Яков Петрович. Но времена были другие, война другой, и то, что смог сделать Смирнов-старший, не получалось у Игоря-якоря, Смирнова-младшего.

— Мал ещё, — сказали Игорю, — возвращайся в училище.

Какой уж там фронт! Хотя фронт этот был от города не многим дальше, чем во время гражданской войны.

Дома Игорь видел из окна жёлто-красные вспышки тяжёлых орудий фашистов, которые зажали город в полукольцо и били по жилым кварталам. Враг был так близко, что в город долетала даже шрапнель. И самым опасным было то, что полукольцо вот-вот могло стать кольцом. Трудно даже предположить, какие это сулило беды. Фашисты высвободили бы большую часть флота, который осаждал город, и бросили бы эти корабли на другие участки фронта.

А там ещё не была подготовлена оборона, там были важнейшие заводы и нефть — то, к чему так рвался враг.

Нет, нельзя было сдавать город. И нельзя было дать сомкнуться вокруг города кольцу врагов. А между тем враг этот уже отрезал и захватил село, где была водопроводная станция, и перекрыл все водовводы в город.

Люди остались без воды. Это не менее страшно, чем остаться без пищи. Что с того, что вокруг было море — оно-то солёное. Пожалуй, самое солёное из всех морей в нашей стране.

Теперь в городе рыли не только противотанковые рвы, но и колодцы. Воду выдавали по карточкам, и сколько раз бывало в семье Смирновых: мать отставляла свой стакан и говорила Игорю и Ване: «Допейте, не хочу». Но мальчики отказывались: «Что ты, мама, смотри — у тебя губы потрескались. Пей, это твоя вода».

У колонок, где выдавали по талонам воду, собирались очереди, и фашистские лётчики на бреющем полёте расстреливали беззащитных женщин и детей.

Гитлеровцы рассчитывали захватить город с ходу, они уже не раз хвастались по радио, что войдут в город «завтра к обеду».

В эти-то дни из моряков наших кораблей, что стояли в порту, был сформирован полк морской пехоты.

Загорелые до черноты моряки в бескозырках с развевающимися ленточками шли в бой, презирая смерть. Полосатые тельняшки шли цепями, как волны синего моря. И шли они, как волны в бурю — вал за валом. Остановить их нельзя было…