Игорь Колыванский

Сергий ворчливо отчитал, но больше для порядка. В его глазах всё больше теплоты по отношению к нам, и стало немного стыдно за лень. Впрочем, как только старый бес приступает к преподаванию боя, все сантименты тут же исчезают, а я отхватываю очередную порцию тумаков.

Марина старается за двоих. Мне не нужно объяснять, насколько это всё трудно, буквально до слёз. Когда в лицо прилетают тычки и оплеухи, терзаешься больше от унижения, а не от боли. К тому же сам не можешь достать, дед словно призрак, вроде вот тут стоит, а когда твой полный справедливого гнева кулак прилетает, Сергий, сверкая глазами уже уклонился. Это даже не самый худший вариант, ведь он может работать без свили и встык. Удары жёстко блокируются, атакующие конечности получают один-два дополнительных удара по болевым местам, и вскоре ты уже не можешь поднять рук, а ноги еле держат. Поэтому видя, как сцепив зубы и хмуря лицо, Марина старается преуспеть, я несколько растрогался. И сам поднажал.

Вечер потихоньку начал кутать солнце в белёсую дымку. Измотанные, мы растянулись на лавках во дворе и бездумно пялимся в глубокое небо. Внутри чуть трепещет восторг, что на сегодня занятия окончены. Что больше не надо вздёргивать себя на ноги и заставлять двигаться. Сергий тоже притомился и ушёл за самоваром. Мне подумалось, что надо бы его угостить сбором от ведьмы. Спрошу только, а так не жалко. В чае он может даже не меньший знаток, чем в рукопашном.

Сегодня я увидел, как он вживается в роль. Может решил диво показать, может ещё чего, но Сергий сначала выдерживал пластунский стиль боя, всё как обычно: или работа "на раз", или встык и атака. Но потом передо мной, словно оказался чумазый, лысый и жилистый обитатель кальмарского порта. Пацан, драться которого учила жизнь узких и провонявшихся всем, чем только можно, портовых улочек. Я хорошо помню этот бескомпромиссный стиль.

Почти тут же дед сменил на так называемый армейский – несколько забытый в силу магии. Его ещё можно назвать деревенским-кулачным. Прощупав мою защиту, дед вдруг как-то расслабился, сделавшись текучим и гибким, словно туман, что плывёт по продрогшим после затяжного дождя горам. Таким же спокойным перед сырой и таинственной ночью, мои атаки стали тонуть в нём, а дед незаметно вошёл в близкую дистанцию, окутав меня, и я проиграл бой. Этот стиль зародился на юго-востоке нашего мира, и откуда он известен Сергию непонятно. В любом случае география моих познаний сегодня расширилась.

Хорошенько передохнув, мы уже собирались уходить, когда я заметил идущего к школе Ивана. Почтительно поздоровавшись с Сергием, он отозвал меня в сторонку.

– Долго вам ещё?

– Как раз собирались обратно топать.

– В Удаче человек ждёт, уже долго – дёрнул он шрамом на щеке, прям возле глаза. – Из мастерских. Сказал, очень важное сообщение.

– А, ну тогда пошли, – хлопнул я брата по плечу. – Марин, нам в гостиницу надо.

Тепло попрощавшись с Сергием, мы широким шагом двинулись обратно. Девушке я быстро объяснил причину срочности.

– У тебя как дела?

– Тьфу-тьфу, – поплевал Иван через плечо, – всё идёт как надо. На арену видов больше ни у кого не оказалось, работники смену главы восприняли спокойно. Работаем уже, – криво усмехнулся он, глянувдемоническим взглядом.

– Слава Богам.

– Да. Ну и я понемногу вхожу в атмосферу города. Всё довольно любопытно получается.

Я покосился на него и дёрнул головой в молчаливом вопрошании. Уже по привычке полез за трубкой.

– Санкт-Питербург и его области отошли Российской Империи по условиям мирного договора со Свейским Королевством. Император отстраивает город и контролирует буквально всё. По слухам выходит, что там мне ловить нечего. Всё строго по закону. Но вот Петергоф – это совсем другое.

– Так рядом же, – проговорил я, наклоняясь, ибо Марина захотела помочь мне распалить трубку.

– И тем не менее, брат. Здесь большая часть происходящего в тени. Деньги, развлечения, встречи, союзы между семьями – этого не видно сразу, но стоит немного послушать, обзавестись нужными связями, как Петергоф расцветает совершенно другими красками.

Я озадаченно посмотрел на Ивана.

– Странно как-то.

– Почему?

– Из общения с генерал-майором я не подумал бы, что у него тут проблемы с соблюдением закона.

– Ты, брат, не понимаешь всей кухни, – криво усмехнулся он.

– Чего именно?

– Демонстративного нарушения законов нет. Скорее наоборот, высокородные взрослые и их дети, всячески изображают высшее послушание Императорской воле и принятым указам. На людях они белее и безобиднее овечек, но за ширмой всё совершенно иначе. И это всех устраивает. В конце концов, что может один генерал, если в городе обсуждаются и пересекаются интересы всех ключевых родов? Что он им скажет? Не ведите переговоров? Не ходите по проституткам и не играйте в азартные игры? Прекратите развлекаться, а начните… тут даже и предложить взамен нечего.

Мы обоюдно хмыкнули. Я поймал заинтересованный взгляд Марины.

– Да уж… И не поспоришь.

– А я доволен, брат. Понимаю, тебе это может быть противным, но для меня мутная вода – родная. Я чувствую большие возможности.